Бывший муж моей мачехи
Шрифт:
Я приоткрыла дверь и застыла, наблюдая за мамой и сидевшим рядом с нею на диване человеком.
Мама, довольно бледная и взволнованная, сидела рядом с Анатолием Игоревичем. Он держал её за руку, и совсем не так, как врачи обычно поддерживают своих пациентов.
Я не сдержала рвущуюся на свободу улыбку. Мама, пусть даже переживала, всё равно будто расцветала, когда ловила на себе взгляд Анатолия Игоревича. Сейчас, наблюдая за ними со стороны, я вдруг заметила, насколько красиво они смотрелись
И подумала, что моя мама с этим мужчиной была бы очень счастлива. Они знакомы уже невесть сколько лет, их чувства, какими б они ни были, зарождались медленно, начались из обыкновенной заботы, но сейчас уже вышли за её рамки. Я видела это уже по тому, как они поднимали друг на друга взгляды, едва заметно улыбались, одними уголками губ, вздыхали почти в один голос. Казалось, их связывала друг с другом невидимая нить, та, которая всегда появляется между людьми, когда между ними появляется что-то куда большее, чем просто желание или привычка.
— Станислава — прекрасная девушка, — уверенно произнес Анатолий Игоревич. — И достаточно мудрая, чтобы принять правильное решение. А тебе нельзя переживать, Аля.
Меня как будто огнем обожгло. Аля. Это прозвучало так мягко и ласково, что мама аж вздрогнула, будто от неожиданности, но ответила Анатолию Игоревичу нежной улыбкой.
— Я помню про свое сердце, — вздохнула она. — Но она ничего мне не говорит. Из-за этой болезни она просто боится меня задеть.
И правильно делаю.
— Если б она выговорилась, решилась посоветовать, ей наверняка было бы легче, — продолжила мама. — А Стася боится это сделать. И я опасаюсь, как бы она не совершила чего-нибудь непоправимого. Она даже не представляет сейчас, как потом будет жалеть о содеянном. А она меня не слушает. Часто я даже не знаю, что с нею происходит. Ненавижу это дурацкое беспомощное состояние! И если б не это, с мое дочерью никогда бы всего этого не произошло…
Я содрогнулась. Всю жизнь боялась, что моя мама будет корить себя за то, что я потратила столько сил, чтобы ей помочь.
И этот страх грозит стать реальностью.
— Для меня лучшим подарком было бы, — прошептала Алевтина, — если б Стася была счастливой и перестала так заботиться обо мне. Ей пора уже заняться своей личной жизнью, общаться с друзьями, наслаждаться молодостью, а не загонять себя в гроб вместе с матерью.
— Она просто тебя очень любит, — Анатолий Игоревич сжал руки моей матери и заглянул ей в глаза. — И хочет, чтобы ты тоже была счастлива. Но это не значит, что вы не можете быть счастливы одновременно.
Я хотела просто тихо отойти, чтобы не заметить их, но вместо этого едва не упала, больно ударившись о дверь. Мама вскинула голову и, увидев меня, тут же расплылась в виноватой
Очевидно, я такая же, как и она.
— Стася? Ты давно здесь? — смущаясь, прошептала она.
— Секунду назад зашла, — я улыбнулась. — Меня Алекс подвез.
Мама растерянно взглянула на меня, будто хотела задать какой-то вопрос, но не знала, стоит ли бередить ещё не затянувшиеся раны.
Я и сама была в сомнениях, что ей говорить.
Если Олег всё-таки вернется за мной, что я, устрою при маме истерику и буду выталкивать его за дверь? А если не вернется? Сказать матери, что отец моего ребенка этого ребенка не очень-то и хотел, и дальше нам с ней идти вдвоем по этой жизни?
И она упустит свой шанс быть счастливой.
— Я так до врача и не дошла, — виновато улыбнулась я, вспоминая о том, что именно сильнее всего взволновало маму — мои попытки прервать беременность. То, на что я уже точно не решусь.
Я медленно, оттягивая каждую секунду, зашла в гостиную и села на самый краешек дивана, взглянула на маму, на Анатолия Игоревича и улыбнулась. Они больше всего походили сейчас на подростков, которых застал кто-то постарше, а теперь может отчитать за внезапно вспыхнувшие между ними чувства.
Но моя мама заслуживает счастья. Я-то ещё своё успею найти когда-нибудь потом, у меня, в конце концов, будет мой малыш, а она…
В коридоре загрохотала дверь, и я напряглась, подавая маме знак, чтобы она ещё несколько секунд хранила тишину.
— Пусти, — я узнала голос Олега. — Пусти, мне надо с ней поговорить.
Алекс что-то ответил ему, очень тихо, так, что я не смогла разобрать ни единого слова, и я насторожилась, дожидаясь ответа. Олег вновь попытался прорваться к нам, и я услышала звеневшие в его голосе гневные нотки. Ещё пять минут, и здесь разразится скандал. И его свидетелем станет моя мама, которой, между прочим, всё ещё совершенно нельзя волноваться. А ведь у неё может случиться приступ, и что тогда?
Я не была готова брать на себя всё это.
Да, вариант был только один — рискнуть сейчас…
— Алекс, — окликнула я, решившись. — Пропусти его, пожалуйста. Нам действительно надо довольно многое обсудить.
Вольный не заставил себя долго ждать. Спустя секунду он уже появился в гостиной и взглянул на меня, будто уточняя, действительно ли я хочу остаться одна, наедине со всеми своими страхами, с мамой, Олегом и необходимостью немедленно принять решение, от которого, возможно, будет зависеть моя жизнь.
— Всё хорошо, — улыбнулась я ему. — Ты же куда-то спешил.