Бывший муж. Я к тебе не вернусь

Тес Ария

Вот так…

Сомнительно звучит, согласитесь. Нет, дорогой мой. Ты обломишься.

Начинаю думать в направлении «боль и тлен», выстраивая в своей голове пути к отмщению, но проблема в том, что я не вырвусь из его хватки. Ян держит меня крепко, сцепив запястья за спиной. И напирает сильно. Я не могу отрицать, что поджилки дрожат. Его запах сводит с ума, а поцелуй — это вообще отдельная история. Раньше я бы сдалась моментально. Я любила, когда он целовал меня так, и даже не думала, что когда-нибудь всерьез начну этому всему сопротивляться. Но! Тогда в нашем уравнении не было «другой женщины, с которой я сплю», а теперь она есть.

Память услужливо подбрасывает ее образ из ресторана,

потом из другого ресторана, где эта дешевка работает в качестве местного шута и путаны всех времен и народов, и меня накрывает что-то черное, похожее на мазут, вязкое.

Ненависть.

Я больше не болтаюсь и хочу его убить. Не люблю. Я его ненавижу. И в следующее мгновение, как единственный способ вырваться — вцепляюсь в нижнюю губу, как бультерьер. Это страшные собаки. Как-то я читала, что они, пусть совсем небольшие, да и укус у них не сказать, что самый сильный, однако, существуют специальные упражнения, чтобы увеличить его до высших показателей, но самое страшное в другом. Эти собаки отличаются особым терпением, поэтому способны удерживать свою жертву несколько часов кряду. Конечно, я не собираюсь удерживать его несколько часов кряду, но оставляю настолько ощутимую травму, что в следующее мгновение чувствую железный привкус его крови, а потом Ян от меня отшатывается.

Такой удивленный…

Нет, серьезно. Видели бы вы эту рожу лица. Схватился за губища и лупит в меня глазами, мол, ты что?! Меня укусила?!

Да! Представь себе, я тебя укусила! Или что? Надо было постелить тебе красную ковровую дорожку обратно в мой дом и в мою постель?! А еще, конечно же, в ножки упасть и челом о пол побить за то, что ты «просто дал ей в рот». К тому же я в это не верю. Не совсем еще дура. Ян никогда не пошел на измену, если бы у него не было серьезных чувств к женщине, а если они появились, никогда не ограничился бы «просто дал ей в рот». Это не такой мужчина. Он не импульсивный, а скорее медлительный. Будет сидеть в засаде, выжидать и все взвешивать. Напомню, именно так и было. Он шатался с ней уже какое-то время, а сколько точно, я знать не хочу. Точнее, боюсь. Мне эта информация не принесет ничего, кроме боли. Достаточно того, что я уже знаю и моей ненависти, чтобы не жалеть о содеянном.

И добавить.

В следующее мгновение я резко поднимаю ногу и прихожусь коленом точно по его богатству — причине всех моих бед. Ян глухо стонет и сгибается в три погибели, а потом вовсе падает на колени, сжимая свое богатство. В глазах стоят слезы. Наверно, это больно, да? Ха! Мне ничуть не жаль. Я возвышаюсь над ним, ухмыляюсь и, наверно, звучит кровожадно, но наслаждаюсь его агонией. Помню, как он стоял и наслаждался моей.

Возвращать долги нужно всегда.

— Ты забыл, дорогой, что ледяная статуя может свалиться прямо тебе на башку, если отплясывать рядом с ней свои танцы с бубнами, да? — хмыкаю, а потом стягиваю со столика журнал со своим интервью и швыряю ему в лицо, — Если ты чего-то не понял — перечитай. Я с тобой разведусь. Так или иначе, но я разведусь!

Фыркаю, гордо откидываю волосы назад, выдерживая его злой взгляд пару мгновений, пока мне самой не будет достаточно этих сладких страданий, после разворачиваюсь и иду в сторону лестницы, небрежно бросив через плечо.

— Убирайся из моего дома и желательно до того момента, пока мальчики не вернутся с подготовки к ЕГЭ.

Вот так! По моему скромному мнению вышло красиво. С чувством собственного достоинства я скрываюсь из вида на повороте лестницы и резко срываюсь с места. Ян ранен, но не убит все-таки, и меня гложут очень большие сомнения, что он спустит мне такое с рук. Конечно, он не ударит в ответ. Нет, не ударит. Уверена на сто процентов, что этого

в наших отношениях никогда не будет, даже в свете внезапно вскрывшейся измены. Не ударит. Он считает, что бить женщину — ниже его достоинства, а его достоинство, поверьте, та история, которую мы всегда должны ставить в центр, а не запихивать его куда-то в темный угол.

Ян — гордый, уважающий себя павлин. Такого обижать нельзя. А я обидела и буквально проехалась по второму его любимому прецеденту, после эго. По его члену.

Глупо, нервно хихикаю, залетаю в свою спальню и закрываю дверь на замок, а потом прижимаюсь ухом к полотну. Сердце колошматит на разрыв. Я из-за него не могу услышать абсолютно ничего! Только быстрые бах-бах-бах, пульсирующее в висках и горле.

Дыши!

Надо успокоиться и дышать, чтобы вразумить, что он задумал, что делает, и когда уйдет. Я почувствую себя в безопасности, только когда он уйдет. Губы-то все равно предательски горят, тело покрылось испариной, а между ног горит. Но это гормоны. Это все гормоны. Говорю же, во время беременности я до секса просто безумна. Мне надо. Притом в прямом смысле надо. Или я схожу с ума.

Черт-черт-черт! Да успокойся же ты! Если будешь так дышать, как ты услышишь спасительный хлопок дверью?!

Прижимаюсь к полотну сильнее и задерживаю дыхание. Наверно, выглядит это очень забавно со стороны, по крайней мере, когда я об этом думаю, снова издаю глупый смешок.

Будто мне девятнадцать, а не почти сорок… господи, как девчонка…

Адреналин стучит в мозжечок вместе с другими чувствами, которые продолжают шпарить на максимум. Я не могу успокоиться, напряжена и в ожидании чего? Непонятно. Да хлопай ты уже дверью и уходи, господи! Но ничего не слышно. Либо звукоизоляция на экстра уровне, либо он разложился в гостиной и никуда не собирается уходить, а ждет, пока я не выдержу и спущусь, либо он ушел через террасу. Мда. Вариантов слишком много, притом меня ни один на сто процентов не устраивает.

Я болтаюсь на качелях…высоко-высоко в воздухе. Теряю счет времени. Теряю нити с настоящим.

Да что там происходит?! Может, не надо было уходить? Точно. Не надо было…но…я не могу быть с ним наедине! Это слишком! Меня реально несет, и контролировать это сейчас — невозможно. Как бы ни хотелось, сколько себе ни напоминай, не получается. Не получается…

— Что слышно? — раздается тихий шепот позади меня, и в первое мгновение я хочу зашипеть, чтобы Ян не мешал мне подслушивать, но…

Да. До меня доходит с опозданием, что Титов не дает мне подслушивать за собой же, и я резко поворачиваюсь.

Широко распахнув глаза, уставилась на него: а что сказать? Что тут скажешь? Сама себя загнала в ловушку, конечно…

— Как ты… — глупый вопрос звучит наполовину, Ян перебивает с ухмылкой.

— Это мой дом, Поля. Думаешь, я не знаю, как попасть в свою спальню?

Собираюсь начать протестовать тут же, но Ян и здесь не дает мне даже мысль до конца сформировать. Конечно, признаю. Сейчас этот процесс происходит заторможенно, но, черт возьми! Он не дает даже секундочки! Крепко берется за предплечья, прижимает к двери и снова идет в атаку со своими этими поцелуями.

От которых, честно…мне сносит голову.

Гормоны начинают бить во все колокола сразу, и я на чистом упрямстве держусь за образ его мерзкой певички, отталкиваю за плечи.

— Пусти…

А дыхание сбивает.

Я знаю, что это позор. Полагаю, что именно так оно и "да", но я ничего не могу с собой сделать. Я не хочу, чтобы он отпускал. Если бы все было иначе…

Но все так.

Все как есть.

Прикладываю больше силы и упираюсь в его плечи сильнее:

— Пусти! Уходи! Ты сделал свой выбор! Иди к ней и…