Бывший муж. Я к тебе не вернусь
Шрифт:
Вот и все.
Я больше не Титова. Точнее, Титова, потому что фамилию я и не подумаю менять! Все мои дети с этой фамилией были и останутся, как бы Егор ни кичился обратным — я ему не позволю сделать то, чем он угрожал Яну! И наш малыш…Я кладу руку на совсем небольшой животик и слегка улыбаюсь. Еще не чувствую его толчков, но чувствую огромное тепло внутри себя. Новую жизнь, которую мы создали с Яном, и как? Как я могу записать его на свою девичью фамилию и дать ребенку мое отчество? Нет, это невозможно. И я. Со мной все тоже решено уже: я навсегда останусь Титовой,
А это горько.
Делаю маленький глоток воды с лимоном, а потом достаю из картонного бокса слайс своего любимого манго. Его сладость разливается по языку, и я прикрываю немного глаза, ведь все равно ощущаю упрямую горечь. Мой любимый, ответственный муж, который всю нашу жизнь оберегал меня, поддерживал и помогал, вдруг сошел с ума. Я иначе не могу сказать, ну, правда. На Яна это так непохоже…завести себе интрижку, которая, по его словам, и не интрижка вовсе, а какая-то херня, в которой он пытался меня убедить. Зачем? А ее появление в ресторане тогда чем было? А поцелуй в ресторане? Ну, точно! Я сойду с ума от количества вопросов без ответов. Какой-то бред…сюр…все, что произошло в моей жизни меньше чем за полгода — полный бред! Хрень! Не ситуация, а тупость какая-то!
Тишину пустой квартиры нарушает поворот ключей в замке. Я оглядываюсь. Это точно не мальчики — они уехали с друзьями загород на дачу, а значит, это Вита притащилась. Интересно, откуда? Может быть, у нее появился мужчина?
Встаю и шлепаю до прихожей. Выясню. Может быть, смогу отвлечься от своей драмы, порывшись в чужой, личной жизни.
Она стоит ко мне спиной, когда я выхожу и немного щурюсь от яркого света. Но это в принципе неважно. Притом и ее положение, и моя реакция на яркий свет: Вита блаженно улыбается. По спине вижу. Ну, точно! У мужика была!
— Ты откуда это такая красивая?!
Черт, звучит, как претензия. Тормози. Немного выдыхаю, пока сестренка вздрагивает всем телом (или почти подпрыгивает до потолка, даже не знаю, что тут ближе к истине) и резко поворачивается на меня. Я не злюсь на нее, само собой. Я бы очень хотела, чтобы Вита наконец-то устроила свою личную жизнь, ведь, пусть она и отрицает, но я знаю, что она хотела бы завести семью и встретить достойного мужчину.
Когда мы с Яном поженились, это же именно он помог устроить ее заграницей, и мы были так счастливы…Здесь у нее не получалось ни с кем познакомиться, а там у Виты появился мужчина. Правда, они расстались, так и не дойдя до свадьбы. В чем там было дело — я не знаю, никто не знает! Вита очень не любит об этом говорить. Подозреваю, что он сделал ей очень больно, но как? Эта тайна, покрытая мраком. А сейчас она улыбается, и, наверно, это самое главное.
Усмехаюсь и складываю руки на груди, облокачиваясь на стеночку плечом.
Как Ян…
Мелькает в голове, но я бью себя по рукам за такие мысли.
Не как Ян! А как я! Точка.
— Расскажешь, кто он?
Почему-то Вита морщится, что, если честно, не совсем та реакция, на которую я рассчитывала.
— И как это понимать?
— Ты
— Допустим. Будешь отрицать?
— Еще бы! Это уж точно было не свидание.
В ее голосе звучит сарказм и легкое пренебрежение, будто она встречалась с кем-то, кто стал бы последним человеком на земле, с кем она связалась. Еще я слышу странный смешок в ее голосе и совершенно теряюсь.
— Ты же была с мужчиной.
— С чего ты взяла? Или твой беременный организм чует мужика, потому что ему его не хватает?
Зараза.
Витка играет бровями, а потом подходит ко мне, и пока я пыхчу с ярким румянцем на щеках, наклоняется и оставляет поцелуй на моем животе.
— Привет, малышка. Ну-ка, пни мамку за дурные мысли!
— Прекрати! — шиплю и отстраняюсь от нее, щурюсь слегка, — И хватит избегать прямых вопросов!
— Я ж уже сказала, что не была на свидании.
Она снова это делает! Ловко уворачивается от ответов, улыбается мне очаровательно, как кот из Шрека, блин! И уходит в ванную. Я, конечно же, прусь за ней. С момента, как мой дрожащий супруг вывалил на меня кучу непонятного бреда, включая женщину, с которой он спит (хотя по его новым, клятвенным заверениям — это далеко не так), я, кажется, окончательно потеряла чувство такта. По крайней мере, по сравнению с тем, что было раньше — точно.
Раньше, даже если бы мне было очень интересно, я бы заставила себя отступить, закопавшись в цепи сильнейшего самоконтроля, а теперь…какие цепи, господа?! Я пру, как танк!
— Вита, ты, конечно, можешь избегать моих вопросов сколько хочешь, если тебе делать нечего, но я не отстану…
Сестра тихо усмехается и бросает на меня хитрый взгляд.
— Я и не хочу, чтобы ты отставала.
— Ви-ита! — рычу, а она звонко хохочет, выключает воду и огибает меня по дуге, выскользнув из ванной комнаты.
— Кушать хочу. Что-нибудь есть или твой беременный организм уничтожил все, что увидел?
Очень смешно. Ну, да. Токсикоз отступил двенадцать дней назад (да, я помню точную дату), и теперь я могу питаться не только присланными бывшим мужем фруктами, сушеным манго и куриным бульоном. Теперь в ход идет абсолютно все, что я вижу. Например, шаурма, которую мне очень захотелось именно двенадцать дней назад, поэтому я организовала мальчиков, и вместе мы поехали на ее поиски.
Кстати, было очень вкусно. Ох, шаурмы бы сейчас…так! Не отвлекайся!
Пристально смотрю Вите в затылок, и понять бы: ну, чего ты до нее докопалась? Может быть, у нее была какая-то деловая встреча, а может быть, встреча совсем другого характера! Что-то несерьезное, о чем она не хочет рассказывать!
Ох, мне бы не помешало это «несерьезное»…
Тут же тело простреливает возбуждение, а на меня наваливаются воспоминания, о том, как Ян отлично воплощает все несерьезное и дурное в жизнь. Его сильные руки, отпечатки их прикосновений на коже, которые, кажется, остались со мной навсегда…Сладкие поцелуи, его тихий шепот мне на ухо, стоны.