Бывший муж
Шрифт:
— Спасибо.
Такая красивая, что дух захватывает. Красивая и холодная. Совсем чужая. На щеках румянец, в глазах вместо обиды нетерпение и досада.
Не могла забыть так быстро. Не могла… Не могла же?..
— Какого хрена, Маша?!.. — шиплю, максимально к ней склоняясь.
— Что?..
— Ты что творишь, девочка?!..
Чувствую, как ярость, приправленная ревностью, ищет выход. Пропитывая каждую клетку, начинает сочиться из пор. Кровь бьет в виски.
— Ты о чем?
— Почему ты… с ним?
—
— Если ты мне так мстишь, то не надо, Маша… пожалуйста…
— Мщу? Тебе?.. — дернув головой, немного портит себе прическу. Выбившийся локон красиво очерчивает линию шеи, — мне что, по твоему, пять лет?..
— Не делай этого, Маша!.. Я умоляю тебя, не делай!..
— Не делать чего? Не спать с другими мужчинами?..
— Даже думать об этом не смей, — выдыхаю боль.
— Да пошел ты! Зачем я только вышла к тебе!..
Дернув плечом, когда я вновь пытаюсь коснуться ее, разворачивается и стремительно идет к Волкову. Я, вцепившись в него взглядом, посылаю немое предупреждение.
Только попробуй, бл*дь!.. Изничтожу, сука!
Принимает. Сощурив глаза, сцепляет челюсти и раздувает ноздри. Хорохорится и прерывает зрительный контакт, лишь, когда Маша к нему подходит.
Заставляю себя смотреть, как она что-то говорит ему и как он, резанув меня взглядом, кладет руку на ее талию и уводит обратно в зал.
Резко выдохнув, наклоняюсь, чтобы поднять с пола потерянную Машей шпильку. Зачем-то подношу ее к носу, а затем, спрятав находку в нагрудной карман пиджака, выхожу на улицу. Холодный, с изморосью, ветер, ударяет в лицо. Погода окончательно испортилась.
Втянув голову в плечи перебежками добираюсь до своей машины. Сажусь в салон и сразу вынимаю из бардачка пачку сигарет. Подкурив, приоткрываю окно.
Зря я сегодня без водителя. Хочется нажраться в хлам, до состояния невменяемости. Говорят, это помогает отключить все чувства. Я не знаю, никогда не пил с этой целью.
Ооо… бл*дь!..
Где, нахрен, моя выдержка? Что с моим контролем?! Я же был уверен, что с легкостью на время приглушу в себе все чувства. Закрою папку с проектом «Маша» и вернусь к ней, когда придет время.
Телефон в кармане брюк настойчиво вибрирует. Это уже третий пропущенный.
— Руслан, где тебя носит? — раздается в трубке приглушенный голос Амелии.
— Сейчас приду.
— Васильев готов к диалогу, если ты не придешь сейчас же…
— Сказал, иду!
Докуриваю и возвращаюсь. Шагаю по залу, машинально выискивая в толпе свою жену. Но ни ее, ни Волкова нигде нет.
Остановившись около Резниковых, здороваюсь с Глебом за руку и без предисловий спрашиваю у Светы:
— Где Маша с твоим братом? Уже уехали?..
— Эмм… я не знаю, они не прощались, — проговаривает Светланка, крутя головой по сторонам.
Я
Черт!
Решив, что я обязательно узнаю у жены Глеба все, что касается отношений Волкова и Маши, иду туда, где меня с нетерпением ждут.
Остаток вечера проходит в разговорах о работе. Васильев очень перспективный возможный компаньон, поэтому упустить возможность познакомиться с ним ближе действительно глупо.
Но мысли мои сейчас далеки от работы как никогда. Маши я так больше и не вижу. Они с Волковым как сквозь землю провалились. Видимо, все-таки уехали тогда, сразу после разговора.
Под кожу пробирается уже знакомый мороз. Разливается по всему телу, рождает в мышцах дрожь. Это страх.
Леденящий кровь страх потери. Сидит эта мысль гвоздем в сознании, а разум верить отказывается.
Результат вполне ожидаемый, но почему так быстро, Маша?..
Торчим на мероприятии, плавно перетекшем в вечеринку почти до полуночи. Возвращаемся вместе, потому что и приехали сюда тоже вместе.
Амелия, сидя рядом, молча смотрит в окно. Я, погруженный в свои мысли, не пытаюсь заговорить. Сворачиваю во двор ее дома и останавливаюсь у подъезда.
— Поднимешься?
— Нет.
Хмыкнув, она открывает свою сумочку, кладет в нее телефон. Потом, опустив козырек, смотрится в зеркало.
— Я не понимаю, в чем дело, Руслан. Что изменилось между нами? — интересуется деланно безразличным тоном.
— Ты собралась выяснять отношения?
— Нет! — улыбается грустно, — просто честно скажи, что случилось, и я отстану.
— Ничего не случилось, просто я больше не хочу смешивать работу и секс.
— Почему? — голос ее спокоен, но в глазах разгорается пламя.
Я уже заметил, что пить Амелии нельзя. Едва она пригубляет спиртное, как превращается в самую обычную бабу. Истеричную, ревнивую и… якобы влюбленную.
— Нам же было хорошо! Что тебя останавливает?
Не говорить же ей, что испытываю к ней брезгливое отвращение? Оно не взялось из ниоткуда. Оно было с самого начала. Каждый раз, трахая ее, я добровольно погружался в дерьмо.
Да, заводило поначалу. Всемогущим себя чувствовал, всесильным, выше предрассудков и морали. Кидали людей на бабки, подводили под банкротство чужой бизнес, потом грязно трахались.
Однако опьянение успехом быстро прошло, кайф сменился разочарованием и брезгливостью. И Маша тут ни при чем, как ни странно, хотя и стала самым страшным осложнением после «болезни».
— Просто не хочу больше.
— Твоя жена уже с другим, Руслан. Она у тебя большая молодец! Не стала вариться в обиде, а просто взяла и начала отношения с другим мужчиной. Что тебе мешает сделать то же самое?