Бывший. Турецкий Роман
Шрифт:
Она же взяла трубку и ответила на входящий вызов:
– Ты подъехал? Отлично. Я спускаюсь. Нам во Внуково.
И она на полном серьезе направилась на выход! Что вообще происходит? Тупо спросил:
– Это что сейчас было? Саша! А ну, я сказал, стоять!
Она вздрогнула, повернулась ко мне и, не сбавляя скорости, огрызнулась:
– Да пошел ты! Я поехала искать сына, а ты делай, что хочешь.
А ничего страшного, что это мои люди нашли, куда он поехал? Отбитая совсем стала. Воспоминания, как она засунула
О чем это я, Борис всегда была чересчур. Тем не менее дал знак Серкану, а сам пошел за ней. Так я и отпустил ее! Больше я такой ошибки не совершу.
В лифте она молчала, безуспешно пытаясь прикрыть грудь. Брат улыбался как идиот, а я неожиданно спросил:
– Что с тобой случилось в номере?
Думал, она начнет огрызаться, но Саша просто ответила:
– Паническая атака. Первая за почти что двадцать лет. Не надо спрашивать подробности. Я тоже думала, что они больше никогда не вернутся.
Странно посмотрел на Сашу. А ведь я про нее ничего не знал. Откуда такие панические атаки? Откуда такая реакция? Кого не нашли тогда?
Мы вышли из гостиницы. Я напрягся. Осмотрелся, но ничего, кроме крошечной черной машинки прямо перед нами, не увидел.
– Дядя Ахмет! Вот это встреча!
– Серкан? И… Серкан. Ну, конечно же!
Как идиот смотрел на вышедшего из-за руля турка. Как он там поместился вообще? Тот пожал руку довольному брату, а потом открыл дверь салона. Мелкий тут же юркнул на переднее сиденье, а Саша на заднее. Она попыталась вытащить моего брата, но я не дал.
В общем, я сам не понял, как оказался на заднем сидении крошечного авто, вплотную прижатый к Саше.
Глава 15. Саша
Я сама не поняла, когда все это началось. Наверное, еще в машине. Я знала, где Серкан живет, стрясла у Вити. Знала, что он в номере, так как позвонила в отель и все выяснила.
Влетела в номер я уже не в адеквате. Последствия посттравматического синдрома тяжелой степени не проявляли себя никак больше двадцати лет. Я давно думала, что избавилась от этого.
Не хотела признаваться себе, но Серкан помог сгладить приступ. Правда, теперь мне было страшно, что накроет снова. Хотя какая разница, сейчас главная задача – найти моего ребенка.
Ему всего семь лет! Я ему ноги оторву после такого. Что это был за финт с такси и аэропортом? Зазвонил телефон. И, как назло, в заднем кармане.
– Ахмет, значит, – спокойно произнес Серкан.
Вот чего на переднее сиденье не сел? Ахмет меня прибьет. Хотя, судя по его горящим глазам, другу весело! Попыталась вытащить телефон, но разве тут провернешься, когда в тебя вжалась такая туша в костюме!
– Ахмет, господин Серкан. Только давайте вы не будете делать вид, что узнали
– Не буду.
– А я узнал! Как дела у тебя? Ты куда исчез? Я у дуры этой, то есть Лейлы же, спрашивал про тебя, она сказала, что ты уволился.
Вторая попытка вытащить жужжащий телефон была провалена. Он соскользнул на сидение. Прошипела, пытаясь подвинуть турецкую задницу:
– Мне звонят! Ты сел на мой телефон!
– И что тебе там скажут? Кредит предложат? Все важные звонки поступают на мой телефон.
И он специально придавил мою руку. От этого старая майка задралась, обнажая такой приличный кусок груди, что стало душно. Взгляд Серкана старшего тут же нырнул в вырез.
– Извращенец! Отдай телефон, это папа звонит, может, сын вернулся домой!
Каким местом я думала, когда выскакивала из дома в рейтузах и майке-алкоголичке, да еще и без лифчика. Я неуверенно себя чувствую в такой позе!
Но, судя по всему, перед панической атакой мой мозг временно покинул чат. Как сейчас помню, что мне просто надо было добраться до Серкана и повыдирать ему его волосы. Я была уверена, что найду там сына!
Мы подскочили на кочке, и я услышала характерный хруст. Ну, все! Он доигрался! Полезла Серкану под задницу, вытесняя его.
– Ахмет, Россия такая большая страна, а машина у тебя…
– У меня нет комплексов, господин Серкан. Как у некоторых. А пробки есть. Так что я бы не возмущался. Такси вон там!
Я хихикнула, Серкан нахмурился и поймал мои руки. Я же попыталась их выдрать, отчего майка с плеча съехала, оголяя уж совсем неприличную часть груди. Хорошо еще, кондиционер работал, но мне было очень жарко.
Глаза в глаза мы смотрели друг на друга в какой-то необъяснимой жажде. И вдруг зазвонил телефон. Ахмета. Тот, естественно, взял трубку, и на весь салон раздалось:
– Ахмет! Я не могу дозвониться этой полоумной. Сережа дома. Пусть едет к нам.
Облегчение затопило меня от макушки до пяток. Я ослабла и стекла бы по сиденью, если бы не Серкан. Стекать было некуда. Господи! Мой ребенок нашелся. Заорала:
– Папа! Папа! Я тут! С ним все хорошо? Как он? Я его прибью!
– Вставай в очередь. Но тут… В общем приедешь и сама увидишь. Приезжай поскорее. Ахмет, с меня настойка. Тут, тем более, такие поводы…
И отец отключился. В машине повисла тяжелая тишина, в которой слышались мои всхлипы. Отпускало! Позорно разрыдалась от облегчения. Сережа дома.
– Ты не плачь, теть Саш. Бабуля после первого раза тоже пыталась плакать, если умела бы, то непременно бы разрыдалась. После раза десятого она меня даже искать не сразу начинает.
– А с вами, молодой человек! Я еще поговорю. Ты откуда тут?
– Сбежал. У нас это, видимо, семейное. А ты родила мне племянника, что ли? Вот здорово! Может, его сделают наследником нашей империи вместо меня?