Бывший. Ты будешь моей
Шрифт:
– Так нечестно, - бурчу я, когда удается увернуться от его настойчивых губ.
– Теперь можешь законно обкидать меня снежками. Если, конечно, попадешь, - с ленивой ухмылкой говорит он.
В глазах пожар. Можно обжечься…
– Ты сам напросился… - шепчу ему, стараясь не утонуть в этом безумии, но у меня слабо получается.
Опять целует. Медленно, лениво, жарко…
Даю себя поцеловать. Бороться бессмысленно. Я с треском проигрываю каждую такую борьбу…
Потом всё же вырываюсь, зачерпываю ладонью
Разворачиваюсь и убегаю, смеясь. Можно и повеселиться. Не всегда же быть серьезной, сосредоточенной и холодной.
Можно на мгновение перестать держать эту стену между нами, которая и так почти разрушилась…
Не успеваю далеко убежать, как он меня догоняет. Валит меня в сугроб и нависает надо мной. Опять впивается в мои губы жадным поцелуем. Видимо, наши игры сводятся к одному – к взаимному притяжению, которое просто сносит своей мощью…
– Наварский, совсем ты не умеешь играть в снежки, - шепчу я ему в губы.
– С тобой это нереально, Алиса, - ухмыляется он. – Слишком соблазнительно ты убегаешь.
Встает, помогает мне подняться. Пытаюсь опять убежать, но он в одну секунду перехватывает меня и закидывает к себе на плечо.
– Эй! Что ты делаешь? – смеюсь и пытаюсь вырваться.
– Несу тебя в дом согревать, - хриплым голосом сообщает он и кладет свою горячую ладонь на мою попу, обтянутую джинсами.
– Что ты себе позволяешь? – восклицаю я.
Вместо ответа он стискивает мою попу сильнее и несет меня в дом.
Охладились, называется…
37
Алиса
Сидим на диване возле камина и греемся. Атмосфера волшебная. Свет мы выключили, зажгли свечи. Просто генератор гудит так, что может разбудить Дашу. Поэтому решили не рисковать.
Наварский опять протягивает мне бокал с шампанским. Беру, но не пью. Интересно, он хочет меня напоить? Так я и так пьяна его присутствием…
Медленно выдыхаю и отвожу от него взгляд. Что произошло, что я в один миг стала так остро на него реагировать?
Его настойчивость? Его слова, такие важные и значимые, которые я все эти пять лет хотела от него услышать? Его жаркие поцелуи и объятия?
Всё вместе. В том числе волшебная атмосфера, которая здесь царит. А ведь, не приедь он сюда, всё было бы иначе. Навряд ли я ощутила бы эту восхитительную атмосферу…
– Расскажи, как ты справлялась сама с дочерью…
Замираю от этого вопроса.
– Как все…
– Ну а всё же… - едва заметно улыбается Наварский.
– Мама помогала, моментами – Саша…
От упоминания о моем брате у Наварского начинают ходить желваки на скулах.
– Я почти сразу, как родила, начала брать подработку
– Даша чудесная, - начинаю улыбаться. – Ради нее можно и горы свернуть…
Улыбаюсь, вспоминая, какой она была крохой. Да были бессонные ночи, усталость, море забот… Но это всё становится неважно, когда я смотрю на свою малышку.
Наварский наклоняется в мою сторону и одним рывком пересаживает меня к себе на колени. Удивленно замираю и смотрю на него во все глаза.
Красивый, мужественный, уверенный в себе… Такой, что дыхание перехватывает, а пульс сходит с ума рядом с ним.
– Теперь всё будет по-другому, - говорит он. – Я тебе обещаю.
И эти слова опять попадают в самое сердце, которое я когда-то заморозила…
– Где сейчас твой брат? – внезапно спрашивает Наварский.
Этот вопрос возвращает меня в действительность и рассеивает волшебство. Есть жизнь здесь, в этом лесном домике. И здесь мы только втроем.
А есть обычная жизнь, в которую мы вернемся через день, два или три… Там всё по-другому.
– Я не знаю, - пожимаю я плечами, стараясь выкинуть из головы мысль, что мне хотелось бы задержать это мгновение.
Глупое желание, но оно есть.
– А конкретнее, - серьезно говорит Наварский.
– Глеб, а что конкретнее? Саша уехал примерно два месяца назад. Оставил записку, в которой сообщил, что уедет на какое-то время. Когда сможет, сам свяжется. Просил не волноваться, у него всё хорошо, - говорю это и горько усмехаюсь.
Мысленно вспоминаю, какой шок был, когда через короткое время после этого выяснилось, что он наделал огромных долгов и просто сбежал.
– Давай не будем об этом, - прошу, слегка морщась.
– Ладно, - кивает Наварский. – Не хочешь, значит, не будем.
Благодарна ему за это. Не хочется сейчас погружаться в проблемы, которые у нас с мамой сейчас из-за Саши. Куча долгов соседям и знакомым, заложенная в банк квартира… Хорошо хоть, Сашины «кредиторы» оставили нас в покое. Потому что было страшно. Очень.
Встряхиваю головой, пытаясь прогнать эти мысли. Мы справимся со всем, потихоньку отдадим долги.
– О чем задумалась, Алис? – ловлю на себе внимательный взгляд Наварского.
Кажется, что пытается прочитать мысли. Поэтому я прогоняю все переживания и беззаботно говорю:
– Ни о чем. Пустяки.
Не хочу его втягивать в наши проблемы. Мы только делаем первые шаги к общению без обид и претензий. Только во всём разобрались и пытаемся… Даже не знаю, что именно. Жить дальше?
Он начинает вести руками по моей спине, гипнотизирует меня спокойным взглядом, хотя в глазах настоящий пожар. Можно обжечься…
На улице раздается какой-то шум. Я тут же хватаюсь за эту соломинку.