Бывший
Шрифт:
— Только после программы «Спокойной ночи, малыши», — поясняет мой друг.
Нельзя не признать, что он самый горячий из троих мужчин. Стройный, высокий и широкоплечий, думаю, если бы не девочки, то его бы здесь просто не было. Найти достойную мать для своих детей сложнее, чем жену или любовницу, а так — давно бы влюбился в кого-то шикарного, под стать себе.
— Может я все-таки заплачу? — наблюдаю за тем, как мучаются мужчины. — Можно было нанять грузчиков, но ты же сам говорил — никаких незнакомых
— И правильно, они посмотрят, что вы тут одна, и еще наведут грабителей, — добавляет Евгений.
— Или увидят, какая она красивая, и захотят ее себе, — перебивает Макар, заставляя меня смутиться, затем строго заканчивает: — Чаю с булками будет достаточно. Несём, ребята, до крыльца.
Когда диван оказывается на улице, я приглашаю всех в дом.
— А вы давно здесь живете, Татьяна? — заглядывает в неисправный камин Евгений.
По профессии он химик. Евгений высокий и худой, а еще у него смешная прическа с перекинутой на бок челкой.
— Два года, а что?
— Не вздумайте зажигать этот анахронизм для обогрева помещений. Дом сожжете.
Смеюсь, отрицательно качая головой. Я и не планировала. В доме есть центральное отопление.
— А диван так и будет на улице стоять? — интересуется Андрей, осматриваясь.
— Я позвонила в какую-то фирму. Вот с улицы они его заберут, а из дома не согласились, — улыбаюсь Макару, что моет руки на кухне, с интересом разглядывая мое ассиметричное платье.
Он по-прежнему смотрит на меня как на женщину. Мы с ним не раз целовались и почти занялись любовью. Это не могло пройти бесследно. Мне неловко под его внимательным взглядом.
— Не буду зажигать камин и звать посторонних в дом, — ставлю чайник на плиту, расставляю свежую выпечку.
— У вас забит канализационный слив, — выходит из ванной Андрей, стряхивая воду с рук.
Рубашка на его животе натянута и слегка намокла от воды и пота.
— Да, надо вызвать сантехника, — соглашаюсь.
— Мужика ей надо на пмж, — продолжает смущать меня Макар, подмигивая.
— Вот, Татьяна, присмотритесь к нашему Макару. Он парень холостой.
Молча достаю чашки и тарелки, никак не комментируя. Мне Макар нравится, и он точно не виноват, что я дура набитая.
— Я женат уже десять лет и скажу вам как на духу, ничего хорошего в этой холостяцкой жизни нет.
Андрей хирург-травматолог. И он самый тихий в этой компании.
— Главное, чтобы твоя Лелька не примчалась сюда на такси и не прибила нас всех, — смеется Евгений, он очевидно знаком с супругой травматолога.
Часы показывают без десяти шесть, я бросаю на циферблат очередной нервный взгляд, затем достаю из холодильника эклеры. Сегодня они в нашей пекарне особенно хороши.
— Мы во дворе познакомились, — смеется Женя. —
— Вот уж не ожидала, — разливаю по чашкам чай.
— Да, он лез в драку чаще, чем приносил двойки из школы. А двоек у него было много, — подтрунивает над другом приятель. — А однажды он заступился за девчонку, и на него напали сразу четверо, вот тогда мы с Андрюхой его и спасли.
Мы дружно смеемся. Слышится сербанье чая и звон ложечек по блюдцам.
— В таком большом доме и совсем одна, — комментирует тихий хирург.
— Почему одна? У меня есть Гришка. Может быть еще чаю?
— С сахаром, если можно.
— Я тоже женат, уже пять лет, но не так счастливо, как Андрей Палыч, меня жена по дому скалкой не гоняет.
Друзья дружно гогочут.
— Как смешно — нахохливается Андрей.
В этот момент в дверь звонят. И я не успеваю разобраться с чайником, он тяжелый, зараза, а еще крышка застряла.
Макар реагирует быстрее.
— Это, наверное, за диваном твоим приехали. Я открою, — идёт он в коридор.
— Стой! — пытаюсь позвать вмиг охрипшим голосом, неловко разворачиваясь.
Возле моего дома стоят сразу три машины, одна из которых терракотовая кия. Думаю, Айвазов уже все понял. Но я ведь этого и хотела. Причинить ему такую же боль.
— Таня где?
— И тебе добрый вечер, Тимур Назарович.
Застываю посреди зала, только слышу их, но не вижу. Вчера он был с бабами, сегодня я с мужиками. Все логично, восемь лет прошло. Имеем право.
— Я смотрю, ты совсем не боишься, Заболоцкий, по-прежнему сюда таскаешься.
— Кого мне бояться? Тебя что ли, Айвазов?
— Отвали от моей жены, — как-то очень интересно ошибается Тимур.
— От бывшей жены, Тимур Назарович, бывшей. Проваливай, если почки дороги, — странным сдавленным голосом добавляет Макар.
— А ты бы яйца поберег, прежде чем сюда их прикатывать, — непривычно утробно звучит голос бывшего.
Дальше в коридоре слышна какая-то возня, мне становится дурно и стыдно за то, что все это затеяла.
— Что тут происходит? — выходит в коридор Евгений.
— Все в порядке? — спешит вслед за ним Андрей.
У меня руки трясутся. Самое интересное, что переживаю я, почему-то, не за гостей, а за Тимура. Ну, это даже логично. Их трое, а он один. Я же этого и добивалась — чтобы он явился и увидел, чтобы отстал. Да что с моими руками?
Возня приобретает характер драки, и я не выдерживаю, выхожу в коридор. Не совсем понятно кто кого держит, прижал и наклонил. Ноги-руки перепутались. Все дергаются, кряхтят и стонут. На пол летит телефон и щеточка для обуви, калошница наклонилась, падает вешалка.