Бзик в кратком
Шрифт:
–Остановись, я умоляю, я слишком слаб, чтоб быть с тобой… Если хочешь, я залаю… Прости что погубил покой. Я китоубийца! Я китобой!
Эти слова отдались диким и принуждающим к падению на колени эхом. Кто его услышит, когда все мертвы? Когда Фрэнки Ревун из-за бедности своего портмоне решил завязать с женой и детьми. Первым делом он пошел к детям. Они глупые, а Фрэнк очень сильно хотел, чтобы его поняли и в этот раз. Жена вышла за него замуж
Стало черно. Ничего не видно. Ни студентов, ни пятнадцатилетних наркоманок, ни улыбки читающего. Так и выглядит внутренность мерзкого Дер Меркура. А самое мерзкое то, что он из себя ничего не представляет. Его тело – плод воображения. Он сам плот, уплывающий от страшной грозы. Но все отдается. Боль в ноге ведет к боли в спине. Вера ведет к обезвериванию. Обезверивание ведет к озверению. Рефрактор U зверь похлеще Озимандиаса. Он и есть Френки Ревун. Он готов. И он знает, что и остальные тоже готовятся…
Орбитальный мир вспыхнул, а вместе с ним смертельно оглохла бедная ведьма Сюзанна, спокойно в это время продолжавшая лежать в салатнице за столиком бара «Барбарбара». С неба на Меркуриал начали падать стеклянные метеориты, а вся бумага стала пеплом.
– Кажется что-то не так, – сказал Бельведер Раммштайнер, только что закончивший меня губить до самого конца.
***Последний Штайнер***
15
Выходные
Все это людское какое – то. Вроде опять собрались в Салехарде Торбин и Семенов. Что значил для них годовой перерыв? Понять это было сложно хотя бы потому, что никто об этом и не думал. Подобное конечно не скажешь о книге, которую они писали на расстоянии. И вроде дальше делать что-то могут… Но эти вторники уже достали. Повсеместно расставлены. Раньше вот частенько казалось, что дни, как и нечто другое пусть и не обладают уникальностью, но хотя бы могут преподнести сюрприз. А сейчас все вторично, включая неожиданности. Ах, это чудесное глупооптимистичное время.
Тут
Интересно вышло. Они сделали несуществующую, параллельную историю, которая с неким энтузиазмом впилась в информационную действительность. Меркуриал, как и другие неописанные земли, планировался в виде юмористического напутствия, но стал разочарованием. Удачная тематика в одном месте, неудачна в другом. Фотографирование фотографии, ведущее к закатной полосе. И это, наверное, пока что очень сложно понять. Это ведь еще не конец, а скорее беспредельность. Но это подсказка, который пусть и не каждый оценит по достоинству.
Подсказка обращает внимание на мобилизацию, которая пусть и не красноречиво, но все же представлена в сюжетном лабиринте под видом одного из элементов общественного строя… А еще ее можно заметить со стороны работы рассудка. Есть и горизонтальное перемещение с некими прорехами в памяти, а есть и вертикальные. Но они пока что под большим вопросом. Дмитрий и Прохор знали, что могут спуститься к потаенным дискуссиям, но, а есть ли подъём?
И ведь правда, что игра не заканчивается. Кто-то уже все это совершал. Кто-то пил кофе, кто-то ел чипсы, кто-то так же писал. И нет у Штайнера выходных на самом то деле. Есть только вторник, в который ты вкладываешь ради ничего. А если получить премию то, что тогда будет? А ничего. Премии для вторников обычное дело… Значит верх и низ не слишком уж отличаются. Значит приземленная была все-таки идея… Всегда.
Демагогия начинается лишь тогда, когда человек уже не может дать ничего в решении вопроса. Дмитрий и Прохор не могли. Они сидели в своей комнате и мирно беседовали о бытовых делах. Они были очень бытовые. Возможно, не хватало знаний. Возможно, клоунада. Возможно, бандитизм.
Вторник 5
По ступеням каких – то там Замыслов
Мы опускаемся вниз…
Там ожидает отчаянье, Безрассудство и крыши карниз.
В самом низу чередой очередностей
Скопилась куча синонимов,
Бледных троп и банальных идей.
Они бьются об стену, словно животные, уставшие люди
Без отцов и матерей
Конец ознакомительного фрагмента.