Ц - 9
Шрифт:
«Суперагенты» по очереди спустились на мерзлую землю, и метнулись к проходной. Там они застали всего двоих — «камазиста» и старого, но бодрого вахтера.
— Джерри, вырубить! — резко скомандовал англичанин. — Жожо, связать!
Чангу потребовалась секунда, чтобы двумя секущими ударами уложить шофера с консьержем. Кампана проявил иную сноровку — очень ловко повязал обоих.
— Мы, значит, прикрываем, — забрюзжал Франсуа, оттаскивая в уголок водилу, обвисавшего без чувств, — а они чертежи тырят…
— Пусть тырят! — хихикнул Жослен,
Франсуа молча пожал протянутую руку.
— Но сначала прикроем!
Оба француза перескочили турникет, и ворвались в фойе. Рисованный план главного корпуса совпадал с реалом. Там — буфет, рядом библиотека, прачечная…
Без шума выдвинуться на рубеж обороны не удалось — дверь первого отдела распахнулась, и в фойе, пригибаясь, выбежал особист, сыпанув очередью из «калаша». Пиньон рефлекторно нажал на спуск — «Ингрэм» застрочил, гвоздя дверь — и скалывая щепки.
— Ложись! — отчаянно крикнул Кампана, от волнения переходя на французский.
Русский с автоматом выпустил длинную очередь, добавляя прыти «суперагентам» — те умело бросились на пол, откатываясь под прикрытие толстых квадратных колонн. Этих секунд хватило, чтобы из-за расстрелянной двери выскочили еще трое с «Калашниковыми» наперевес; метнулись, стреляя навскидку.
— К лестнице! — крикнул Жослен. — Прикрой!
«Ингрэм» зачастил, а Кампана бросился бегом, сгибаясь в три погибели. В самый последний момент пуля догнала его, резанув по ноге. «Суперагент» упал на колено здоровой, и вскинул оба «Узи».
— Беги!
Не думая о свистящих пулях, о рикошетах с пылящего потолка, Франсуа мощно оттолкнулся, в три прыжка одолевая край фойе.
«Целый! Живой!»
— Как нога? — вытолкнул он, задыхаясь от выплеска адреналина.
— Фигня! — оскалился Жослен. — Доскачу как-нибудь!
— Наверх! — Пиньон медленно, спиною поднялся на пару ступенек. — Я прикрою!
Рикошетом чиркнуло по штукатурке.
— Живьем брать демонов! — донесся веселый голос из фойе.
Пули из «Ингрэма» хлестнули веером, выбивая искры из гладкого пола.
«Не получится у нас ничего, — спокойно подумал Франсуа. — Ни отнять, ни поделить. Жалко…»
— Эй, шпиёны! — громко воззвал русский весельчак. — А чего вы так рано-то? Мы вас в гости ждали на выходных! А вы в рабочий день! Ни посидеть рядком, ни поговорить ладком…
— Етта… Ни выпить толком, ни закусить, — подхватил чей-то бас, — а мы на работе не употребляем!
— А что вы тут, вообще, делаете? — заорал Пиньон, живо меняя магазин. — Охрана же уехала, все пятеро!
— Уехала! — жизнерадостно отозвался русский. — Пятеро убыло, пятеро прибыло!
— Убыл ВОХР, а прибыл спецназ! — хохотнул басок, и похвастался: — Ну, мы вроде ваших «морских котиков»!
— Да ихним «котикам» только в цирке выступать, ластами шлепать! — эхом загулял третий голос.
— Ха-ха-ха! Го-го-го!
Франсуа одолел еще три ступеньки,
— А обратно-то как?
Кампана слабо ткнул пальцем вверх, и покрутил им, изображая вертолет. Поперек входного проема мелькнула тень.
«Узи» вздрогнул в руке Жослена, и короткая очередь зацокала по полу фойе, отшелушивая мраморную крошку.
— Наверх! Bordel de merde!
Там же, раньше
Проснулся я очень рано, часов в шесть, но даже поваляться, понежиться не возникло желания. Бодрость во всем теле, и сна ни в одном глазу. Оставалось только умыться, причесаться — и умилиться Ленкиным бутербродам, заботливо приготовленным с вечера.
Моя единственная подчиненная ночевала в соседнем блоке, с Наташкой и Галкой, а мне впервые за много ночей довелось выспаться в нормальной комнате. Но я точно знал, что своим небывалым тонусом обязан миру и ладу с Леной. А тут еще Ритка письмо скинула, всего в одну строчку: «Мишечка, я тебя очень люблю! И очень, ОЧЕНЬ скучаю!!!»
Я заснул, улыбаясь…
…Разогрев бутерброды, схарчил оба. Еще и полную кружку чаю выдул, умяв завалявшуюся мармеладку. Жизнь удалась!
И тут мне поперло. Дожевывая мармелад, я задумчиво глядел на бликовавшую амбразуру окна, и соображал.
Как мы, вообще, перемещаем объект во времени? Холим и лелеем магнитное поле, наращиваем его без перепадов, полностью однородным, и пучок тахионов фокусируем с такой интенсивностью, чтобы равномерно облучать героического мыша.
А что, если плюнуть на однородность? Просто менять плотность потока сверхсветовых частиц в лад с величиной поля!
Я медленно отставил кружку, словно боясь потерять мысль. Но она не пропадала, по-хозяйски устраиваясь в моей голове.
— Звыняйте, товарищ генерал-лейтенант, — пропыхтел я, быстро одеваясь, — но начхать мне на ваши грозные приказы! Истина, знаете ли, дороже!
Коридор в такую рань был пуст и тих. Тихонечко спустившись на пару этажей ниже, я подкрался к дверям лаборатории, и наклацал код. Сим-сим открылся.
Шагнув на галерею, я осторожно притянул дверь за собой. Запоры лязгнули, и тут же преданно воссияла зеленая лампочка — вход заблокирован. Вот, и ладушки…
— Контрольная проверка! — мой голос заглох в обширной лаборатории, не отозвавшись даже слабеньким эхо.
— Чек-ап!
О, загуляло…
Хватило десяти минут, чтобы ускоритель раскочегарился, всякий звук подавляя зычным гудом. Да, о шуме я и не подумал… Ну, ладно. Может, успею истину отыскать до наезда бдительных стражей…
Пока камера выходила на новый режим, я сбегал и приволок обоих «путешественников во времени» — Пика с Тузиком.
Сначала, конечно, поизгаляемся над косной материей…