Цацики и Рецина
Шрифт:
— Еще чего! У нас аттестация на носу, и мы повторяем ката. Я не хочу ничего пропустить. Можно я поеду сам?
— Ты уверен? — засомневалась Мамаша, качая на руках ревущую, горячую, как утюг, Рецину. Из-за насморка она не могла ни есть, ни спать.
— Конечно, — сказал Цацики. — Я же не малявка какая-нибудь.
— А вдруг ты заблудишься или тебя обидят? — волновалась Мамаша. — Нет, я провожу.
— Да ладно. Сам доеду! Раз уж я комнату смог убрать — значит, и в метро не потеряюсь.
— Ве-е streetsmart, — сказала Мамаша и поцеловала
Английское выражение to be streetsmartозначает «быть внимательным на улице». Это качество необходимо, если живешь в большом городе, говорила Мамаша. Город нужно уметь читать как книгу. Завидев кого-то подозрительного, сразу переходить на другую сторону, следить за своей сумкой и избегать неспокойных мест. Таких, например, как Центральный вокзал в Стокгольме.
Цацики был очень внимателен всю дорогу, пока ехал на четвертом автобусе до станции метро «Хурнстуль». Еще никогда он не чувствовал себя таким свободным и таким взрослым.
На платформе какой-то сумасшедший вдруг заорал во всю глотку, обрызгав Цацики своей противной слюной. Испугавшись, Цацики отбежал в сторону и встал рядом с тетенькой, доброй на вид. Тетеньки, как правило, все добрые, вот и эта тоже оказалась доброй. До самого «Аспуддена» они ехали вместе.
После карате Цацики спросил, не едет ли кто на метро в его сторону, но попутчиков не нашлось. До станции они дошли вместе с Хенриком. Хенрик был на год старше Цацики. Он рассказал, что в школе его дразнят толстяком.
— Потому я и стал заниматься карате, — объяснил он. — Чтобы стать сильным и немного подтянуть живот.
— Не обращай внимания, — сказал Цацики. — Ты классный. Ты чем-то похож на Деда Мороза, только без бороды. И щеки у тебя добрые…
— Да… — Просунув руку под куртку, Хенрик похлопал себя по животу. — Раньше я так любил свой живот. Теперь же я его ненавижу! Ну ничего, вот будет у меня черный пояс, они у меня получат.
Хенрик пнул мусорный бак, да так сильно, что он гулко взвыл. Цацики ясно увидел, как обидчики уносят ноги, испугавшись большого и сильного Хенрика.
— Да, только тогда мы уже будем почти взрослые, — вздохнул Цацики. — Я бы хотел получить черный пояс прямо сейчас. Это так красиво. Иногда я надеваю пояс Йорана и представляю, будто это мой собственный.
— Желтый тоже неплохо, — заметил Хенрик. — Только бы аттестацию пройти.
Аттестация — это как экзамен, и если ее не пройти, то не получишь новый пояс.
— Пройдешь, — успокоил Хенрика Цацики.
— Самое сложное — это ката.
— Давай повторим еще раз, — предложил Цацики.
— Хай, — ответил Хенрик. По-японски это значило «да».
— Тайкёку Дзёдан, — сказал Цацики и поклонился.
Ката — это что-то вроде танца с блоками и ударами руками и ногами. Какой-то мужчина с собакой на поводке остановился посмотреть, как мальчишки выполняют ката прямо на тротуаре, несмотря на слякоть. Собачка залаяла и бросилась к ним. Когда выполняешь ката, категорически нельзя смеяться. Надо сосредоточиться и сохранять серьезность. Но как удержаться от смеха, когда к тебе подскакивают
Закончив, Цацики и Хенрик поклонились дяденьке с собакой.
— Что это вы показывали? — покачав головой, спросил дяденька.
— Карате, — сквозь смех ответил Хенрик.
— Это было очень красиво, — сказал дяденька. — Раньше я думал, что карате — это когда дерутся и бьют друг друга.
— Вовсе нет, — ответил Цацики и наклонился погладить собаку. — Многие так думают. Лично я никогда не дерусь.
— Я тоже, — поддакнул Хенрик. — Это другие со мной дерутся.
— Пока, до четверга! — крикнул Цацики вслед Хенрику, когда тот свернул в один из переулков. А сам побежал к метро. Не очень было приятно идти одному по темным незнакомым улицам.
Streetsmart
— Эй, парень, ну давай же! Гнагет! Гнагет! Гнагет!
Цацики вжался в сиденье и, сделав вид, что не слышит, уставился на темные стены туннеля, мелькавшие за окном. «Гнагет» — это было прозвище футбольной команды АИК. На предыдущей станции в вагон ввалилась толпа фанатов. Сперва все это выглядело довольно забавно. Глядя на них, Цацики даже посмеивался. Они были веселые и шумные, распевали футбольные кричалки и пили пиво. Толкались, пихались и висли на поручнях, так что вагон ходил ходуном. Ощущение такое, будто ты оказался в жужжащем улье. Видимо, они ехали на матч.
Теперь же все болельщики выжидательно смотрели на Цацики. Он не знал, что делать. К счастью, на следующей станции ему выходить. Он встал и, улыбнувшись своей самой приятной улыбкой, начал протискиваться к дверям.
— Ну же, парень, за кого болеешь? — спросил один из парней.
— За АИК, — пропищал Цацики, хотя на самом деле болел за «Юргорден». Все в его школе болели за «Юргорден».
— Браво! — захохотал парень и с такой силой хлопнул его по спине, что Цацики чуть не упал. Парень подхватил его с воплем: — Смотрите, я нашел нам маскота [1] ! — и поднял Цацики в воздух, чтобы все видели.
1
Маскот — это талисман, символ команды.
— АИК! АИК! АИК! — закричали остальные, рассматривая Цацики, который трепыхался как рыба в больших и волосатых руках фаната.
— Кричалку давай! — засмеялся парень и намотал на шею Цацики свой черно-желтый шарф.
О ужас! Цацики сглотнул. Он знал только одну футбольную кричалку: Каждый знает, что АИК — клуб уродов и заик.
Это была любимая кричалка Пера Хаммара, и вряд ли бы парни сильно обрадовались, услышав ее.
На станции «Хурнстуль» Цацики вынесли из вагона, и не успел он опомниться, как оказался на плечах фаната. На голове у того была татуировка «АИК».