Caged Hearts

Страшный Человек

– Ну что, ты уверена, что хочешь пойти на урок?
– заботливо спросил я всем своим видом демонстрируя, что если она решит не ходить, то я ничем ей не воспрепятствую.

– Д-да, - несмело подтвердила она.

– Тогда ладно.

Мне хотелось сказать ей что-нибудь ещё, но сложно было придумать что-то уместное, да к тому и безопасное. И Лилли была права: чем дольше мы будем мешкать, тем больше потом придётся объяснять.

Я открыл заднюю дверь класса и вошёл.

Учитель посмотрел на меня и открыл рот, чтобы что-то сказать. Но когда за мной вошла Ханако, он просто

кивнул нам и продолжил урок. Вот уже в третий раз опоздание Ханако игнорировалось. Определёно, этому должно было быть какое-то объяснение.

Мы прошли к своим местам, и я заметил, что Миша и Сидзунэ тоже отсутствовали. Интересно, это какое-то неофициальное соглашение с персоналом или "прерогатива" для особых учеников этой школы?

Стараясь не шуметь, я достал из сумки нужный учебник и начал нагонять остальных.

Урок прошёл спокойно. Вопреки моему первому впечатлению, Муто оказался неплохим учителем: ему удавалось интересно подать материал. Однако методика преподавания у него всё же странная: как будто он считал, что все мы гении от рождения.

С последним звонком я понял, что до конца дня мне абсолютно нечем заняться. Странно: в больнице у меня целые дни были свободными, но в этой школе задача по заполнению значительно меньшего количества времени казалась более трудной.

Все остальные ученики покинули класс, оставляя меня наедине с учителем.

Муто начал проверять листки с заданиями, над которыми мы сегодня работали, и делать в них пометки красной ручкой. На секунду оторвав взгляд от бумаг, он заметил меня и наморщил лоб.

– Ты что-то хотел, Накай?
– осведомился Муто, внимательно глядя на меня.

Я вздрогнул от неожиданного обращения ко мне. Но, наверное, это естественно, что у нас завязалась беседа, ведь больше в классе никого не было.

– Эммм... ничего. Я думал, чем бы заняться после школы.

Учитель закрыл ручку колпачком и выровнял стопку бумаг, дважды постучав ей по столу. В этот момент своей педантичностью он напомнил мне Сидзунэ. Впрочем, его неторопливость и расслабленность сразу же стёрли это впечатление.

– И что надумал?

– Я хочу вступить в кружок, но пока не решил, в какой.

– Походи на собрания разных кружков - может, что и понравится, - предложил Муто. Резонно.

– Пожалуй... Но я...

Я не знал, стоило ли спрашивать об этом. А от пристального взгляда Муто желание говорить и вовсе начало пропадать. Но рано или поздно мне всё равно пришлось бы коснуться этой темы.

– Я не знаю, как вести себя с людьми... то есть с остальными учениками в этой школе. Я с ними общаюсь и всё такое, так что не подумайте, что я от них закрываюсь. Просто не могу взять в толк, как мне относиться к их инвалидности? Совсем не обращать на это внимание было бы невежливо, а игнорировать - как-то странно. В обоих случаях получится, что я веду себя неправильно.

Учитель рассеянно почесал щёку:

– Не стоит делать из этого проблему, вот и всё. Она существует лишь у тебя в голове. Ведь ты можешь нормально говорить с человеком вне зависимости от того, слеп он или нет. Прекрати постоянно думать об инвалидности собеседника. Все здешние

ученики - обычные дети, что бы тебе ни казалось на первый взгляд.

Вчера Юко говорила мне то же самое. Конечно, они правы, но думать об этом - слишком тяжело. Как можно игнорировать, например, глухоту Сидзунэ, если общаться с ней возможно только через Мишу? Или Ханако... как посмотреть ей в лицо, не обращая внимания на шрамы?

– Но...

Меня прервал грохот распахнувшейся двери.

– Учитель!
– Миша вломилась в кабинет, вскинув руку в бойком приветствии; её оглушительный возглас мог бы поднять мёртвых из могил. Она промаршировала к учительскому столу, размахивая руками в такт шагам.

Муто, оторопевший от громозвучного Мишиного вторжения, устало откинулся на спинку стула.

– Микадо.

Миша замерла, оглядываясь по сторонам: она явно не поняла, чем был вызван его сердитый тон. Минутку, Микадо это её фамилия что ли?

– Да?
– осторожно переспросила Миша.

– Я уже неоднократно просил тебя убавить громкость, - словно в тысячный раз сказал учитель.

– Да!
– Ответ её был не менее громогласным, нежели приветствие.

Муто сдался, и устало протёр глаза:

– Ну, так что ты хотела?

– Мне... нам нужна помощь! У нас кончились материалы для фестивальных стендов! Это беда!
– Она размахивала розовой полоской бумаги точно знаменем.

– Ну так... принесите ещё из кабинета рисования. В чём проблема?
– не понял Муто. Или сделал вид, что не понял.

– Фанера! Вся проблема в фанере!
– воскликнула Миша.
– В прошлый раз, когда нам понадобилось больше, её запасы там уже подходили к концу, и мы просто взяли всю оставшуюся, и нам вроде бы хватило. А теперь её там совсем не осталось. Вы случайно не знаете, где есть ещё?

– Нет. Случайно не знаю, - мне показалось, или в голосе Муто промелькнуло какое-то мстительное удовлетворение?

– Ситтян... то есть президент, сказала, что учитель сможет помочь. Она ошиблась?
– огорчилась Миша. Она не замечала, что у Муто был крайне страдальческий вид: будто он морщился всем своим существом. Пока шёл разговор, на учителя больно было смотреть. Словно ему сверлили череп, при этом включив на полную громкость поп-музыку. Я невольно содрогнулся, радуясь, что меня сверхактивная одноклассница пока что не заметила.

– Увы, я не в курсе, есть ли в школе фанера вообще. И я понятия не имею, где она может лежать, - да нет, похоже, не показалось

Логичное заявление, кстати. В ведении учителя естественных наук, по-моему должны быть химические реактивы и всякие приборы, вроде вольтметров, но никак не фанера.

– Ох-ох-о-о... что же мне делать?

– Попробуй разыскать господина Номию: он должен знать. Он, правда, скорее умрёт, чем расстанется с нею... но это уже отдельный вопрос.

Интересно, почему это неизвестный мне господин Номия так дорожит фанерой? Он что, школьный завхоз или что-то в этом роде? Или, может быть учитель рисования, раз в том кабинете хранится фанера? Поправка хранилась фанера. Школьный совет изъял всё, что там было.