Caged Hearts
Шрифт:
– Всё ещё могу заставить её понервничать. Это у нас давно уже такая маленькая игра.
По мне так прозвучало довольно зловеще, даже подозрительно, и фельдшер, кажется, тоже это понял.
– Упс. Если подумать, то это прозвучало гораздо хуже, чем есть на самом деле.
– Да я и не собирался ничего говорить...
– соврал я. Ну, почти соврал. Говорить я не собирался, но подумал примерно то же самое.
– Нет-нет, ты прав, - вздохнул Судзуки-сан.
– Надо бы тебе всё объяснить, а то неправильно поймёшь. Видишь ли, я здесь относительно недавно. Начал работать
Погодите-ка, что?
– Нам пришлось ампутировать ей обе ноги после довольно неприятной автокатастрофы. Она чудом выжила, но вот её...- Он замолк на полуслове.
Я лишь тупо моргал, услышав такие неожиданные новости.
– Так, не мне об этом говорить. В общем, мы довольно давно друг друга знаем. Поэтому, наши отношения немного более дружеские, чем у обычных врача и пациента.
– Фельдшер выглядел несколько смущённым, будто совершил нечто глупое или необдуманное.
Наверное, он и правда беспокоился об этом. Махнув рукой, я дал ему понять, что это не так важно.
– Не волнуйтесь, сэр. Обещаю, никому ни слова.
Нет, я, конечно, догадывался, что ноги Эми потеряла в результате несчастного случая, но услышать подтверждение, которого не ждал, да ещё и узнать о близком знакомстве Эми и фельдшера по столь печальному поводу - это несколько... оглушало.
– Ну, спасибо. Ты хороший мальчик, Хисао, - потрепал меня по голове Судзуки-сан.
– Теперь понимаю, почему Эми захотела подружиться с тобой. Видишь ли, она довольно упрямая.
– В каком смысле?
– хмыкнул я. Не заметить её настойчивости было невозможно. И я не маленький, чтобы так со мной обращаться!
– Ты не видел, как она училась заново ходить., - серьёзно и немного грустно сказал Судзуки-сан.
– Тренировалась больше всех в больнице. Никак не хотела сдаваться. Обычно после такого уходит много лет на то, чтобы начать даже думать о беге. Эми справилась примерно за год.
Он, кажется, гордился ей, как гордился бы отец своей дочкой, выиграй она в каких-нибудь соревнованиях.
– Чёрт, да она бы ещё быстрее справилась, если бы мы ей не запрещали перенапрягаться.
– Запрещали? Но почему?
– переспросил я. Хотя, кажется, начинаю понимать...
– Потому что она занималась так долго, что неё начинала течь кровь в тех местах, где ноги тёрлись о протезы. Это очень серьёзно, - объяснил фельдшер, сурово сдвинув брови.
– Именно поэтому она каждый день приходит ко мне на проверку после бега. Мало того, существует риск попадания в организм инфекции, если она вдруг порежет ноги, а протезы будут грязные. Но хватит об этом. Если мы с тобой не закончим побыстрее, то Эми подумает, что мы тут что-то затеваем.
С этими словами он подмигнул мне и начал измерять мой пульс. Стетоскоп был очень уж холодным. Подогрел бы он его, что ли, прежде чем начинать обследование. Спустя несколько мгновений он удовлетворённо отодвинулся.
– Ну, я ничего необычного не услышал, Хисао. Не было ли у тебя каких-нибудь осложнений во время бега?
– Да нет в принципе. Отдышаться только
Фельдшер нахмурился, когда услышал это, но потом пожал плечами.
– Это, скорее всего, из-за твоей, прямо скажем, не лучшей формы... но если это не пройдёт, ты обязательно должен мне сообщить, хорошо? Смотри, не перетруждай себя, и если вдруг будет болеть сердце - сразу ко мне, ладно?
Я надел футболку, и фельдшер выглянул за дверь, чтобы позвать Эми.
– Чего вы так долго? Теперь я опоздаю!
– возмущённо заявила та, заходя внутрь.
Фельдшер бросил на меня многозначительный взгляд. Ой, что-то не нравится мне это...
– Я просто соблазнял Хисао, вот и всё.
Чего?! Какого дьявола? Так, кажется, выражаются в подобных случаях европейцы?
– Чего?! Бросьте это, я вам что говорила насчёт соблазнения моих друзей?
– Я-то думал, что Эми будет в шоке из-за таких слов, но она всего лишь слегка раздраженным голосом отчитывала фельдшера, как ребёнка, укравшего печенье.
Я тем временем изо всех сил старался не покраснеть от подобных намёков фельдшера. Что такое яой я прекрасно знал, но быть вовлечённым в него пусть даже и гипотетически - благодарю покорно! Я чистый гетеросексуал!
– Я, конечно, постараюсь больше так не делать, но боюсь, что Хисао уже навеки утерян для прекрасного пола!
– словно опровергая мои мысли патетически воскликнул Судзуки-сан, приняв позу трагического актёра.
– Ну да, разбежались, - ядовито отозвался я на эту инсинуацию. Я не хотел произносить этого вслух, но фельдшер с Эми, смерив меня взглядами, залились смехом.
– Я же вам говорила, что он весёлый, - хмыкнула спортсменка.
Вот как? Наверное, Эми и правда многое обсуждает с фельдшером.
– Ну что ж, Хисао, думаю, тебе пора идти. Ты ведь ещё хочешь успеть в душ перед уроками, правда?
– подмигнул мне Судзуки-сан.
Блин! А ведь он был прав - у меня оставалось где-то около получаса!
– Спасибо. До встречи, Эми!
Я пулей вылетел из кабинета в тот момент, когда фельдшер начал снимать протезы Эми. Очень вовремя. Как по мне - процесс достаточно интимный, чтобы кроме тебя и врача никто не присутствовал.
Спускаясь в холл, я ещё слышал его едва различимый голос, доносящийся мне вслед.
– Эми, тебе нужно быть осмотрительнее...
До своей комнате, а затем и до душа, я добрался за рекордное время. Только сейчас мне пришло в голову, что я уже четыре часа на ногах, а уроки ещё и не начались.
Денёк у меня будет очень и очень длинный.
Надеюсь, хоть в классе не засну.
***
Струящиеся сквозь стекло лучи солнца пробудили меня вместо будильника, и до меня дошло, что сегодня воскресенье. Эми великодушно разрешила мне отдыхать от наших утренних забегов хотя бы по выходным. Если честно, я не помню, просыпался ли вчера вообще или провалялся в постели целый день.