Can't help falling in love
Шрифт:
Ричи развернулся и прижал Эл к водительской дверце машины, соскальзывая одной рукой с её талии ниже, до кромки платья, а потом нырнул под подол, задирая его вверх, вновь с удовольствием оглаживая сначала её бёдра, а после и крепко стискивая её ягодицу. Кожу ладони приятно холодило белое кружево её нижнего белья. Чёрт, настоящее блаженство. Он навалился на неё всем телом, вжимая, не сопротивляющуюся, в автомобиль, и мял податливую ягодицу своей крупной ладонью.
Но раздался первый предупредительный звонок о начале занятий через десять минут, и Элевен ловко отстранилась от него, напоследок чмокая его в нос, а потом, уверенно взявшись пальцами за его запястье, потянула его руку из-под платья наружу, при этом показательно
— Увидимся после занятий… папочка, — приблизившись, горячо выдохнула ему на ухо Эл, а потом как ни в чём не бывало отстранилась и пошла в сторону школы, ловко маневрируя между припаркованных машин, первое время, пока он её ещё видел в полный рост, заманчиво покачивая шикарными бёдрами.
Ричард застонал сквозь стиснутые зубы и прижался лбом к нагревшейся на солнце тёмно-синей крыше автомобиля, и глубоко вдохнул-выдохнул несколько раз, пытаясь унять очевидно нахлынувшее возбуждение. Получалось откровенно плохо. Особенно, когда в ушах всё ещё звучало её сладкое «папочка», а подрагивающие руки по-прежнему ощущали холодный атлас её смуглых бёдер.
***
На самом деле всё это безумие начала в своё время Элевен. Удивительно, поразительно, невозможно, но так оно и было. Именно она невольно подкинула Ричи всю эту будоражащую идею, впоследствии переросшую в настоящую ролевую игру.
Тогда только недавно прошёл Снежный бал, и теперь Эл привыкала жить в новом статусе Джейн Хоппер — дочери местного шерифа полиции и девушки хулигана Ричарда Уилера. В школу она ещё не ходила, навёрстывая все пробелы в знаниях вместе со своим официальным парнем и новоявленным отцом.
И всё было действительно очень невинно и замечательно. Первые несколько месяцев парочка не заходила дальше держания за ручки и лёгкого касания губами губ. Потом со временем поцелуи стали чуть более долгими и уверенными. Следом, ещё через месяц, и объятия стали горячее, и поцелуйная техника пополнилась вызывающими дрожь в коленях трюками с языками.
На этом этапе их отношений они и подошли к тому моменту, когда Элевен нужно было идти в местную Старшую школу Хоукинса.
В тот день, перед началом очередного учебного года, под вечер неожиданно разразилась жуткая гроза, и Хоппер, переступая через собственные отцовские инстинкты, всё-таки позволил Уилеру остаться у них на ночь и даже заночевать с Эл в одной комнате.
Поэтому они сидели на её кровати, ели солёный попкорн, и Ричи учил девушку играть в карты (единственное, что нашлось из развлечений в хижине шерифа). Сначала Ричард хотел откровенно смухлевать, зная о неопытности Элевен в этом деле, и вовсе начать с ней игры на раздевание, но услышавший его предложение случайно проходивший мимо Джим с таким внушительным видом погрозил ему кулаком, что парень невольно вздрогнул и пожал плечами, мол, подумаешь, не очень-то и хотелось.
На самом деле ему очень — просто чертовски — хотелось. Ему уже исполнилось семнадцать, и тело требовало однозначных приключений, бушуя гормонами. Особенно тогда, когда напротив сидит в одной тёплой ночнушке, поджав под себя ноги и открыв чуть больше доступа к своим восхитительным смуглым обнажённым бёдрам, не раз снившихся бедняге Ричи в откровенно похабных мокрых снах, удивительной красоты шестнадцатилетняя девушка. Его девушка. Но он всё не решался сделать первый шаг в этом направлении, каким бы самоуверенным и нахальным не был Ричи по жизни. Всё-таки это его Эл, и он не хотел травмировать её возможно ещё не подготовленную психику чем-то подобным. Поэтому оставалось только исходить слюной, облизываясь на чудесные длинные ножки и атласную смуглую кожу.
Они разговаривали о школе и важном завтрашнем дне. Строили совместные
— Эл, пообещай мне, что ты не будешь пользоваться своими силами в школе или каких-либо публичных местах. А лучше вообще ими не пользуйся. Пообещай мне.
— Обещаю… папочка, — задорно хмыкнула она, показав ему язык.
И Ричи словно холодной водой окатили. Тело моментально среагировало на флирт весьма однозначным образом, а вот сердце едва не отказало. Стало очень неловко. Что же она с ним творит?
А вот Элевен на самом деле даже не осознавала того, какие последствия будут от её этой фразы. Просто буквально сегодня утром у неё был точно такой же разговор с Хоппером, который требовал от неё прекратить пользоваться своими силами, особенно в школе и публичных местах. И она тогда ответила ему «Promise, dad». А тут об этом говорит её Ричи. Ну не называть же его dad? Нет, это слишком грубо и как-то массивно для него. Ему больше подойдёт что-то более смягчённое. Например, daddy.
Вот так и получилось, что она впервые назвала его папочкой. И потом поняла, что ей неожиданно нравится то, как это звучит. Она тогда незаметно вздрогнула и закусила нижнюю губу, прикрывая скромно глаза. А бёдра от чего-то сладко сжались чуть сильнее.
Daddy…
Дальше в их игру уже вступил Ричард, развив из просто слова целый кинк. Теперь он был папочкой Элевен, а она была его принцессой, его ангелом или его маленькой девочкой. И их обоих весьма устраивало такое положение вещей.
На самом деле Эл не казалось странным называть своего парня папочкой. В конце концов, её детство прошло в лаборатории один на один с грубым и холодным Папа, который точно не был образцом хорошего родителя. Поэтому её представление обо всём этом было очень размытым и немного не правильным. После появления в её жизни Хоппера, который стал ей новым официальным отцом, она уяснила для себя, что папа — это кто-то сильный, кто-то, кто безвозмездно защищает её и заботится о ней. Но ведь таким образом и Ричи идеально подходил под это определение, так почему и он не может быть папой — только маленьким — для неё? Папочкой…
Джим не знал обо всей этой их игре, потому что — Уилер был уверен — он бы открутил Ричи голову за подобное совращение его невинной дочурки. А вот их компания отнеслась к подобному неоднозначно, когда они всё-таки впервые услышали эти взаимные ласковые обращения между этими двумя.
Лукас знакомо прищурился и неодобрительно покачал головой, но при этом после очень странно посмотрел в сторону Макс. Та заметила это и показала ему фак.
А если честно, то Максин в первый момент даже взбудоражила мысль о чём-то подобном. Но потом она почему-то вспомнила о своём родном отце, о приёмном отце, о придурке Билле, и вся эта идея показалась ей просто отвратительной.
Дастин отвесил какую-то пошлую шуточку и в целом отреагировал весьма спокойно и положительно.
Уилл же сильно покраснел, но промолчал; первые несколько месяцев он каждый раз смертельно краснел, когда слышал из уст Элевен её коронное «Папочка».
Но Ричи и Эл очень нравилась эта игра. И как-то так получилось, что одновременно с началом этого одного на двоих кинка они впервые переспали.
Это был действительно спонтанный первый раз, и Ричи очень жалел, что всё произошло лишь на его эмоциях неожиданной ревности, а не по обоюдному страстному порыву. Хотя Элевен тогда так громко и сладко стонала, отчаянно отдаваясь ему всем телом и душой, что у Ричарда снова едва не отказало сердце. Она сбивчиво и горячечно шептала ему то «Ричи», то «Папочка», то «Папочка Ричи», царапая ноготками спину, и парню казалось, что он выиграл чёртов джекпот на всю оставшуюся жизнь, когда той ночью пошёл в лес разыскивать пропавшего Уилла. Он грёбаный счастливчик, получивший рай прямо на земле.