Царь, царевич, король, королевич...

Лукьяненко Сергей Васильевич

— Ох, что-то готовится, — тоскливо сказал Иванду. — Чую!

Инстинкты негра не подвели. Над городом вдруг прокатился колокольный звон и люди засуетились, торопливо двигаясь в одном направлении. Нас подхватило толпой, и понесло. Взрослых стало больше, они выскакивали из домов и присоединялись к потоку, опасливо озираясь по сторонам. Из переулков выезжали рычащие мотоциклеты, образовавшие сплошное кольцо вокруг толпы.

— Куда нас ведут? А? — запаниковал Мак-Смоллет. — Чего-то мне это не нравится...

Кубату

молчал. Он казался растерянным. Холмс зорко оглядывался по сторонам. Я начал вспоминать порядок первой помощи при травмах, потому что толпа густела, и несколько человек уже едва не упали под ноги идущих. Мы медленно приближались к мосту, перекинутому через реку.

— Привет, туристы!

Мы оглянулись. Людским водоворотом к нам прибило того самого проворного юнца, что польстился на шоколадные конфеты.

— Что происходит? — взял быка за рога Мак-Смоллет.

— Праздник Перехода Реки, — пожал плечами мальчик. — Ну вы и темные...

Иванду, явно болезненно воспринимающий цвет своей кожи, помрачнел. А Мак-Смоллет истерически воскликнул:

— Ты нам зубы не заговаривай! Что за праздник? А то вмиг уши надеру!

Толпа двигалась тихо, и слова Мак-Смоллета услыхали все. От нас шарахнулись как от прокаженных. Мальчик удивленно приподнял брови. А со всех сторон уже протискивались парни в белых рубашках и шортах, побросавшие свои чудесные мотоциклеты. С некоторым удивлением я понял, что нас подхватили под руки и поволокли.

— Еще порядочными притворялись, впятером шли! — выкрикнул тощий прыщавый юнец, глядя как нас утаскивают. — Я сразу понял — провокаторы! Да здравствуют Ветерки!

— Ура! — нестройно ответила толпа.

— Что вы себе позволяете? — возмущался Кубату. — В чем дело?

— Как что? — темноволосый, желтоглазый парень, явно предводитель мотоциклетчиков, ехидно прищурился. — Вы грозили избить невинного ребенка!

— Не избить, а уши надрать! — возмутился Мак-Смоллет. — И это ведь просто фигура речи! Слова!

Парень помрачнел:

— А слова — это, по вашему, не обидно? Мальчик, тебе было очень горько?

Выбравшийся из толпы вместе с нами мальчик пожал тощими плечами:

— Ну... Не так чтобы очень... Умеренно.

— Умеренно — но больно! Эх...

— Что делать-то будем? — осведомился у предводителя рыжий, интеллигентного вида юноша. — Сделаем внушение и отпустим?

— Внушениями тут не отделаться, — предводитель махнул рукой. — К Яру их!

Нас повели вдоль берега, к маленькой трибуне, возвышавшейся у моста. Оханье и писк толпы стали тише. Многие падали в воду, но не выбирались на берег, а с радостными возгласами форсировали реку.

— Яр... Яр... — бормотал Кубату. — Я знаю это имя! Я читал! Я вспомню...

— Быстрее вспоминай, — нервно ответил Мак-Смоллет. — В расход пустят, падлы... Ох,

и зачем я на это подписался...

Трибуна была обсажена молодыми тополями и выглядела очень уютно. В простом деревянном кресле сидел пожилой мужчина, потягивавший что-то из пузатой бутылки с надписью «Верона» и с довольным видом поглядывающий на переправу в бинокль.

— Подозрительных типчиков привели, — сплюнув, сказал предводитель мотоциклетчиков. — Мальчика обидели, ведут себя странно.

— Юра, не кипятись, — осадил его пожилой. — А вдруг люди издалека? Надо разобраться.

— Как знаешь, пап, — парень облокотился на перила трибуны и с показным безразличием уставился на реку. В этот момент Кубату гулко хлопнул себя по лбу и заорал:

— Ярослав Игоревич? Родин? Скадермен? Очень приятно познакомиться!

Старик расплескал свой напиток и подозрительно уставился на генерала.

— Откуда вы меня знаете?

— Да кто ж вас не знает! — веселился Кубату. — Рад, очень рад встрече!..

Все, разинув рты, глазели на нас. Старик размышлял. Потом спросил:

— Если можно, один вопрос. Напоследок... Земля, город Нейск, магазин мужской одежды. Это не вы стояли в витрине, одетый в костюм аквалангиста?

— Н-нет, н-не я, — неожиданно начал заикаться Кубату.

— А похожи... Бей их, ребята!

В ужасном положении, в которое мы попали, бить нас было нетрудно. Сплошное кольцо народа вокруг, да еще наша растерянность... К счастью, мотоциклетчики повели себя очень странным образом. Они разбежались вокруг широким кольцом (лишь Юра грудью прикрыл старика) и принялись кидать в нас пинг-понговыми шариками, слаженно выхватывая их из карманов. Точность попаданий была замечательной, но ввиду легкости оружия серьезного ущерба мы не понесли.

— Ходу! — взвизгнул Мак-Смоллет, и мы помчались. Ох, как мы мчались! Впереди несся Иванду, раскидывая нападавших, за ним мы с Холмсом, а Кубату и Мак-Смоллет прикрывали отход.

— Яшка, особыми — огонь! — кричал за спиной Юра. Через секунду Мак-Смоллет взвизгнул.

— Что случилось? — поинтересовался на бегу Холмс.

— Падлой буду, они в шарики свинец залили!

— Значит, бежим быстрее, — рассудил Шерлок.

Погоня отстала — молодежь принялась взнуздывать свои мотоциклеты.

— Вы узнали книгу? — полюбопытствовал Холмс.

— Узнал... Знаменитый русский детский роман...

— Детский? — Холмс не скрывал своего удивления. Да и я поразился. Ох уж эти загадочные русские души!

— Да, но это не сам роман. То, что мы видим — происходит лет через десять после описанных в нем событий... Интересно. Вымышленные миры порой развиваются в непредсказуемых направлениях...

— Вынужден вас огорчить, — Холмс казался смущенным, — в этой книге пропавших детей нет.