Царь Федор Иоаннович

Толстой Алексей Константинович

И р и н а

Недавно С иконой духовник в опочивальню К нему вошел.

Входит из другой двери Федор. За ним духовник с иконой.

Ф е д о р

Аринушка, здорово! Здорово, шурин! А ведь я проспал Заутреню! Такой противный сон Пригрезился: казалось мне, я снова Тебя, Борис, мирю с Иваном Шуйским, Он руку подает тебе,- а ты Ты также руку протянул, но вместо Чтоб за руку, схватил его за горло И стал душить - тут чепуха пошла: Татары вдруг напали, и медведи Такие страшные пришли и стали Нас драть и грызть;

меня же преподобный Иона спас. Что, отче духовник, Ведь этот сон не грешен?

Д у х о в н и к

Нет, не то Чтоб грешен был, а все ж недобрый сон.

Ф е д о р Брат Дмитрий также снился мне и плакал, И что-то с ним ужасное случилось, Но что - не помню.

Д у х о в н и к

Ты, ложася спать, Усерднее молися, государь!

Ф е д о р Брр! Скверный сон!

(Увидя бумаги.)

А это что такое? Надоедать мне хочешь снова, шурин? Надоедать?

Г о д у н о в

Недолго, государь, Я задержу тебя; твое согласье Лишь нужно мне для некоторых дел.

Ф е д о р А без меня покончить их нельзя? Я не совсем здоров.

Г о д у н о в

Два слова только.

Ф е д о р Ну, так и быть. Ты, отче духовник, Угодника на полицу поставь, Вчерашнего ж угодника прими До будущего года. А какого У нас святого завтра?

Д у х о в н и к

Иоанна Ветхопещерника.

Ф е д о р

Я житие Его в Минеях перечту, лишь только Меня Борис отпустит; а теперь Благослови меня заняться делом.

Духовник благословляет его и уходит. Федор садится.

Годунов развязывает бумаги.

Ну, что там, шурин, в связке у тебя? Уж так и быть, вытаскивай!

Г о д у н о в (вынимая из связки несколько листов)

Нам пишут Украинские воеводы, царь, Что хан опять орду на север двинул.

Ф е д о р Да это сон мой в руку! Недостало Еще, чтоб ты стал Шуйского душить!

Г о д у н о в

(кладет перед ним бумаги) Вот, государь, наказы воеводам.

Ф е д о р Прихлопни их! Годунов передает бумаги дьяку, который прикладывает к ним печать.

Г о д у н о в

(подавая другую бумагу)

А это, государь, Царь Иверский землей своею бьет Тебе челом и просит у тебя, Чтоб ты его в свое подданство принял.

Ф е д о р Царь Иверский? А где его земля?

Г о д у н о в Она граничит с царством Кизилбашским, Обильна хлебом, шелком, и вином, И дорогими, кровными конями.

Ф е д о р Так ею мне челом он бьет? Ты слышишь, Аринушка? Ты слышишь? Вот чудак! Что вздумалось ему?

Г о д у н о в

Его теснят Персидский царь с султаном турским.

Ф е д о р

Бедный! Он православной веры?

Г о д у н о в

Православной.

Ф е д о р Ну, что ж? Скорей принять его в подданство! И знаешь, шурин, надо бы ему Подарок приготовить. Что бы нам, Аринушка, послать ему?

Г о д у н о в

Сперва Вот эту грамоту с твоим согласьем И с вызовом послов

его к Москве.

Ф е д о р Ну, хорошо, привешивай печать, Привешивай! Дьяк привешивает печать.

А это что такое?

Г о д у н о в То князю Троекурову наказ, Как говорить ему на польском сейме, Когда начнется выбор короля. Ты знаешь, царь, что щедростью твоею, По смерти нашего врага Батура, Мы многих привлекли к себе панов И что они поднесть уже готовы Тебе корону.

Ф е д о р

Мне? Помилуй, шурин! Что я с ней делать буду? Мне и так Своих хлопот довольно. Вот еще! И что их всех подмыло? Там какой-то Царь Иверский свою дарит мне землю, А тут паны корону суют! Нет! Добро тот царь; а эти что? Латинцы! Враги Руси!

Г о д у н о в

Затем-то, государь, Престолом их ты брезгать и не должен, Чтоб слугами их сделать из врагов.

Ф е д о р Ты думаешь? Ну, хлоп по ней! Вот так! Что, все теперь?

Г о д у н о в

Еще две челобитни От двух бояр, при батюшке твоем В Литву бежавших. У тебя они Теперь вернуться просят позволенья.

Ф е д о р Кто ж им мешает? Милости прошу! Да их, я чай, туда бежало много? Мое такое разуменье, шурин: Нам делать так, чтоб на Руси у нас Привольней было жить, чем у чужих; Так незачем от нас и бегать будет! Ты знаешь что? Ты написал бы к ним Ко всем в Литву, что я им обещаю Земли и денег, если пожелают Вернуться к нам.

Г о д у н о в

Я так и думал, царь, И грамоту о том уж изготовил.

Ф е д о р Ну, хорошо, прихлопни ж и ее! Что, все теперь?

Г о д у н о в

Все, государь. Дьяк берет печати, собирает бумаги и уходит.

Ф е д о р

Ну, шурин, Тебя я доле не держу. А ты, Аринушка, Минеи б разогнула Да житие святого Иоанна Ветхопещерника прочла бы мне!

И p и н а Дозволь сперва мне, Федор, челобитье Тебе подать. Письмо я получила Из Углича от вдовой от царицы, От Марьи Федоровны. Слезно Тебя она о милости великой, О позволенье просит на Москву Вернуться с сыном, с Дмитрием, своим.

Ф е д о р Аринушка, да как же? Ты ведь знаешь, Ведь я давно прошу о том Бориса, Ведь я бы рад!..

И p и н а

А как сегодня ты Опальников простил своих литовских, То я подумала, что ты вернуть И мачеху и брата согласишься.

Ф е д о р Аринушка, помилуй! Разве я Не рад вернуть их?

(Показывая на Годунова.)

Вот кому скажи!

И p и н а Я знаю, Федор, что правленье царством Ты справедливо брату поручил; Никто, как он, им править не сумел бы; Но здесь не государственное дело; Оно твое, семейное, и ты, Один лишь ты, судьею быть в нем должен!

Ф е д о р Борис, ты слышишь, что она сказала? Ведь это правда! Ты ведь, в самом деле, И шагу мне ни в чем не дашь ступить! На что это похоже? Я хочу, Хочу вернуть Димитрия! Ты знаешь, Когда я так сказал, уж я от слова Не отступлю!