Царь Кровь
Шрифт:
– Во всяком случае, не развалилась.
– Принести тебе поесть? – Она улыбнулась. – Я могу сделать отличные спагетти с болонским соусом. У нас даже испанское вино к ним есть. Правда ведь, испанское? А нет, итальянское, да?
Она нервничала и потому сильно частила:
– У Мадонны есть итальянское вино. Я могу у нее одол...
– Таттс, Таттс, спасибо, – перебила ее Кейт. – Спасибо, но мы приглашены поужинать с...
– Да, конечно, вы же приглашены на ужин к Иисусу. Господи Иисусе... то есть черт побери, я хотел сказать. Иисус?
– Да... конечно. – Я заставил себя вежливо улыбнуться. – Большое спасибо за заботу, Таттс. Очень красивые серьги.
– Правда? – Она была польщена не меньше, чем удивлена. – Я их делала в мастерских. Единственное, что у меня сохранилось от старых времен.
– Очень симпатичные.
Мы стояли в этом подвале с обрызганными кровью стенами, с предсмертными надписями замученных людей и вели светскую беседу. Таттс глядела на меня близко посаженными глазами. Каким-то странным взглядом она пыталась что-то увидеть на моем лице. Будто я одним выражением лица должен был сказать ей что-то неимоверно важное, и она ни за что на свете не хочет этого пропустить.
Наконец Кейт посмотрела на часы.
– Извини, Таттс, нам пора.
– Ах да, конечно. Прошу прощения. Я не хотела вас задерживать. Но ничего, он не будет злиться, если вы опоздаете. Он хороший.
Он?
Я знал, кого она назвала “он”.
– Иисус?
Кейт сжала мне руку:
– Иисус нас ждет.
68
Иисус стоял возле длинного стола. Он отломил от каравая кусок хлеба, потом наполнил два бокала красным вином из кувшина. Протянул Кейт и мне вино и хлеб. И сказал:
– Кейт, Рик, садитесь, пожалуйста.
Иисус говорил с ливерпульским акцентом. Мы с Кейт сели. Мы находились в ресторане отеля, и, кроме нас, посетителей не было. Все столы были покрыты хрустящими скатертями, в центре каждого стоял бокал с одинокой белой розой. Приборы сверкали в лучах косого солнца, бьющего в окно шириной во всю стену. Снаружи уходила вниз по холму тихая улица викторианских домов, обсаженная каштанами. Через двести метров улица кончалась и уходила в новое Лондонское озеро, и только крыши домов и скелеты древесных вершин торчали над водой, отмечая затонувшую дорогу. В полукилометре торчала из воды колокольня, и часы на ней застыли на без десяти два.
Сначала нам поднесли по бокалу холодного пива в баре отеля. Потом мы перешли в ресторан, где подали большие пиццы с перцами и беконом. Служил нам тот, который был похож на жердь.
Иисус и выглядел как Иисус. Ладно, как его голливудское изображение. Возраст около тридцати, окладистая борода и длинные волосы. Глаза у него были синие, и он жестикулировал, раскидывая руки в стороны, будто обнимая нас во время разговора. Одет Иисус был в черный кожаный
Мы беседовали. Иисус все время извинялся за то, что пришлось пережить нам с Кейт в руках его банды. И очень хотел узнать подробности нашей попытки к бегству в “роллс-ройсе”.
– И машина не наполнилась водой сразу? – спрашивал он с мягким ливерпульским акцентом, будто говорил сам Джон Леннон.
– Нет, “Роллс-ройс” выпускает – то есть выпускал – отличные машины.
– Но ведь не подводные лодки?
– Нет.
Он снова спрашивал, что мы видели под водой. Его захватило описание улиц и домов, лежащих на дне озера.
– Нехорошо вышло с Дебилом, – вздохнул Иисус. – Мы знали, что он не умеет плавать. Он боялся воды. В лодке всегда садился на днище в середину.
– Он вспрыгнул на капот.
Иисус пожал плечами:
– Не обвиняйте себя. Все равно он уже был неуправляем. Приставал к нашим девушкам. Конечно, потом он всегда извинялся. Он рыдал от угрызений совести, он так раскаивался, но... – Иисус снова пожал плечами. – Ешьте, ешьте. Вкусно?
– Чудесно.
Кейт двумя руками подхватила кусок пиццы и ела с голодной жадностью.
– Отличная пицца, – добавил я. – И хлеб тоже. Мы уже полгода хлеба не пробовали.
– Нет дрожжей?
– Нет печей. Мы провели лето в палатках.
– Зима обещает быть холодной. – Иисус налил нам еще вина.
– Если земля не разогреется еще, – сказал я. – Тогда будем зимой ходить в шортах и в гавайках.
Не улыбнулся никто, включая меня. Шутка вышла неудачной – я сам, как только начал говорить, вспомнил черный палец, указывающий на Фаунтен-Мур. Земля горела, умирала растительность, пылали города.
Иисус пригубил вино.
– Плохо там, откуда вы сейчас?
– Почти все проблемы в тех местах, – сказала Кейт, – связаны с выходом ядовитого газа из трещин земной коры. Я оторвал себе приличный кусок пиццы.
– Сначала возникла серьезная проблема беженцев. Очень быстро кончились запасы провизии. За яблоко могли убить.
– А теперь люди едят друг друга, – фаталистически пожала плечами Кейт. – Люди – единственный продукт, который не в дефиците.
Я поглядел на Иисуса:
– Я так понимаю, что у вас нет недостатка в еде?
– Пока что это не проблема, Рик. Потоп выгнал людей из города за несколько дней. У них не было возможности грабить супермаркеты и склады. На некоторое время у нас запасов хватит.
– Сколько людей в вашей группе?
– Пятьдесят пять. То есть пятьдесят четыре после гибели Дебила.
– Вы уверены, что вода не поднимется выше? – спросила Кейт.
– Этого уровня она достигла через три недели после начала наводнения. Тьфу-тьфу, не сглазить бы – больше она не поднимается.
– На вас нападали другие группы?