Царь-кукла
Шрифт:
— А как ты думал? Ты же не абы к кому пришел... Ну, рассказывай!
— Знаешь, долго рассказывать…
— Я про Дениса Шестакова.
— А, разумеется… Просто пришел проведать. Мы… Мы общаемся с его отцом.
— Вот как?
Капралов кивнул.
— Ага.
— То есть ты друг семьи? Высоко летаешь. И какой он?
— Вы же знакомы…
— Это другое! — Она сложила губы бантиком и голосом Эдиты Пьехи произнесла: — «У вашего сына устойчивые бредовые идеи. — Спасибо, это очень любопытно!»
— Он не человек, он политик.
— Ты занимаешься политикой?
— О нет! Слава богу! Лучше расскажи, как ты живешь.
Елена Константиновна коротко хохотнула, и дым густой завесой окутал ее лицо.
— Капралов, я живу хорошо. У меня карьера и прекрасный муж. Пишу монографию… Слушай, а он правда такой, как в телевизоре? Ты ему веришь?
— Ну-у-у… Думаю, да.
— Вот и у меня такое чувство, что он настоящий.
— А-а-а, женская интуиция, — улыбнулся Капралов.
— Зря смеешься. Ты ведь писатель! Интуиция это способность чувствовать драматургию жизни. Вы, мужики, просто боитесь на нее полагаться.
— То есть женщины лучшие драматурги?
— Женщины — практикующие драматурги. А мужчины сочиняют пьесы. Или оперетки, кого на что хватает.
— Может, ты и права. Но согласись, что чувства это по сути инстинкты. — Он на мгновенье замолчал и добавил задумчиво: — Все мы живем инстинктами…
— А что плохого в инстинктах? Они древнее разума, поэтому надежнее.
— Ну, мы вроде как должны полагаться на разум….
— Ты серьезно? — Она кивнула на входную дверь в свое отделение. — Скажи это им. Они его боятся. И это еще в лучшем случае.
Она потушила сигарету о край урны, огладила колени и встала.
— У меня консилиум.
Капралов тоже поднялся.
— Да, конечно. Иди.
Она похлопала его по плечу и пошла ко входу в больницу.
— Слушай, знаешь что… — сказал он, когда она уже взялась за ручку двери.
Елена Константиновна обернулась.
— Ты молодец.
Она непонимающе мотнула головой.
— Я про Дениса. Правда, серьезно. Хорошая работа!
— Скажи это своему приятелю Шестакову!
— Скажу. И ты права, он действительно настоящий.
Она махнула рукой и скрылась в дверях.
13
— Вы уверены, что он придет? В противном случае мы будем выглядеть глупо.
— Уверен, Алексей Павлович! — бодро отрапортовал Михаил Африканович. — Кроме того, здесь никого больше нет, глупо мы будем выглядеть лишь в собственных глазах. Меня же это давно не смущает.
Они сидели в библиотеке модернового особняка и ждали сигнала Артема Сергеевича о прибытии гостя. До назначенного времени оставалось несколько минут.
— С чего такая уверенность? — спросил Жуковский.
— Интуиция, прогноз, основанный на фактах.
Штыков приосанился
— А факты у нас следующие. Мужчина, почти сорок, холост, по специальности психиатр, но зачем-то решил стать писателем.
— И как это коррелируется…
— А так, что ему нужна история! Книжек у него не выходило уже два года, договоров с издательствами нет, а значит, и истории тоже. Но есть матрешка. Бог знает, где он ее взял, может, от бабушки досталась, может, на помойке нашел, спросим, но главное, что он ею заинтересовался. Представляете степень его отчаяния?
— Михаил Африканович…
— Ой, что вы, — быстро поправился Штыков, — вы совсем другое дело! У вас вполне практический интерес. И основания другие… — Он виновато посмотрел на сверлящего его взглядом Жуковского. — Простите, брякнул глупость, бывает! В общем, главное, что он пошел в музей, а уж после того, что там рассказали, ему сто процентов захочется узнать всю историю! Так что он придет!
— Но у нас ведь нет никакой истории!
— Но он-то об этом не знает! Он получил интригующее письмо, а кто мы и с кем будет встречаться — понятия не имеет! — Штыков довольно потер руки и угостил себя большим глотком джина с тоником.
На пороге появился Артем Сергеевич.
— Пришел господин Капралов, — сообщил он.
— Ну, что я говорил?! — не удержался Михаил Африканович.
— Здравствуйте, Лука Романович, — протянул руку Жуковский, когда Капралов вошел. — Алексей Павлович Жуковский. А это, — он указал на Штыкова, — э-э-э… наш эксперт, Михаил Африканович.
Капралов пожал протянутые руки и покрутил головой.
— Очень приятно, Алексей Павлович! Как много у вас красивых книг… Я так и понял, что это вы меня пригласили.
— П-поняли? — споткнулся о неожиданное слово Жуковский.
— Да, посмотрел в Гугле, чей это дом. Иначе бы и не пошел.
Жуковский метнул тяжелый взгляд в сторону Штыкова.
— А, конечно! Мы на это и рассчитывали! Немного мистификации, так сказать. По-другому нам не интересно.
Он с удовлетворением отметил, что лицо Михаила Африкановича налилось багрянцем, усадил Капралова в кресло и осторожно поинтересовался:
— В приглашении ведь было сказано, о чем пойдет речь?
— Разумеется. Вам нужна консультация психиатра.
— Ничего подобного там… — привстал Михаил Африканович, но Жуковский махнул на него рукой.
— Наш гость иронизирует.
— Да, троллю помаленьку, — согласился Капралов.
Штыков посмотрел на него с ненавистью, однако молча опустился обратно.
— Видимо, у меня есть что-то, что вам нужно… Вам экскурсоводша стукнула про матрешку?
— Видимо, — улыбнулся Жуковский, а Штыков уставился в пустоту. — Покажете?