Царь Марса

Марков-Бабкин Владимир

Меня братец утомил, и я закруглил тему.

— Товарищ Начальник Генерального Штаба, давайте оставим пустые разговоры. Кому надо, те разберутся. Довожу до вашего сведения. Высочайшим Повелением Государя Императора-Августа Владимира Борисовича, я назначен Верховным Главнокомандующим Сил Империи и Командующим Объединенных Сил Держав Терры Единства и союзных государств.

Мостовский бросил взгляд на Вовку. Момент был неприятный. Ничего такого мы с ним не обговаривали, но и допустить его расслабона и «задумчивой неуверенности» я не мог. Хотя вполне понимал, что выходка сия не будет Вовой забыта. И хорошо если сон с Эби не повторится

в реальной жизни, только имена персонажей у этой драмы будут иными. Но, мне будет уже всё равно. Что ж, это высшая политика. Или ты, или тебя. Иначе никак.

Вовка колебался и это не скрылось от внимательного взгляда опытного Начальника Генштаба.

Наконец, Владимир кивнул.

— Да, всё верно.

Тварь лохматая. Как будто я свою задницу спасаю. Перефразируя Шварца, так и хочется воскликнуть: «Свинья ты, а не Всевеличие!»

— Итак, Андрей, оцени вот это.

Я протянул ему папку. Тот раскрыл её. Пробежал глазами. Вернулся. Прочитал внимательно.

— Андрей Анатольевич, это ведь по вашему ведомству?

Сказано было подчёркнуто официально.

Генерал маркиз Ле-Блосьер барон Мостовский хмуро закрыл папку.

— Насколько свежие донесения?

— Получили полчаса назад. Но, как вы понимаете, плюс время на перенос, шифровку, передачу, дешифровку…

Мостовский кивнул:

— Два-три часа.

— Примерно. Плюс-минус. Может и четыре. Ясно, что они получили известие о смерти Императрицы ещё до официального объявления об этом. Крот где-то среди нас. А может и не один.

— Ну, тогда это никто из тех, кто находился под домашним арестом. Лично я узнал о случившемся после того, как мне в апартаменты внесли экран и включили запись обращения Государя Императора-Августа Владимира Первого.

Качаю головой.

— Не факт, брат, не факт. Если у нас действует целая агентурная сеть, то кто-то мог остаться и вне домашнего ареста. Что совершенно не означает, что среди тех, кто под арестом, нет козлищ среди агнцев. Но, пока это не приоритет. Приоритета пока три. Попытка ЮжАСа высадиться на Марс. Орбитальное противостояние. И, попытка противника нанести удар по Миранде. Как ты знаешь, вопрос не в нефти, хотя и в ней тоже, речь идёт о попытке вытеснить нас из Южной Америки.

Мостовский напомнил:

— Там ещё про поднятие волнений внутри государственного аппарата.

Рисую в блокноте чёртика.

— Андрей, давайте каждый будет заниматься своим делом. Пусть этим занимаются спецслужбы и контрразведка, не будем лишать их законного куска хлеба. Твои рекомендации по остальным пунктам?

— Так, а что по остальным пунктам эдакого? Здесь нет ничего вопиющего и нового. Штабные игры и учения проводились много раз. В Миранде усилили гарнизон. Орбитальная группировка над Мирандой и всей Южной Америкой дополнена тяжелыми геостационарными батареями и системами ПРО класса «космос-космос» и «космос-атмосфера». Конечно, штабные игры опирались на то, что Силы Селены поддержат нас, а они точно поддержат или нам опираться на свои силы? Ухтомские на чьей стороне? У Южасов нет возможностей для поддержания связи в восточном полушарии, кроме как через орбитальную спутниковую группировку, но мы её подавим без особых трудов. От силы четверть часа и вся их группа превратится в хлам, засоряющий орбиту. Поэтому позиция Ухтомских крайне важна для наших планов.

Сказано было с некоторым вызовом.

— Я не разговаривал с ними. Мне нужно было сначала понять,

как выглядят наши собственные планы и возможности.

Нач. ГШ нахмурился.

— Не очень радостно это слышать. Ладно. Главный вопрос момента — недопущение высадки бразильцев и прочих на поверхность Марса.

Киваю.

— И недопущение передачи сигнала на Землю.

Мостовский промолчал. Это была непростая задача. Куча ретрансляторов нужно подавить, а их схема предусматривала такой поворот событий и методы противодействия этому.

— И если мы откроем огонь по спускаемому аппарату, то их орбитальная группировка на Марсе откроет огонь по нам. Да, говорят, что Бог на стороне больших батальонов, но слепой случай и удача могут перевернуть шахматную доску. И отнюдь не в нашу пользу.

Генерал кивнул.

— Нас обвинят во всех смертных грехах и повесят на нас всех собак. Мы начали неспровоцированную агрессию и прочее. А с учётом неустойчивости власти в Империи могут проявиться колеблющиеся, в том числе и среди тех, кто преданно улыбается. Они предадут первыми.

Усмехаюсь.

— Преданно и предадут — такие созвучные слова и такие разные понятия. Ладно. При отделении спускаемого аппарата приказываю открыть огонь на поражение. Пусть предупредят их заранее.

— Они могут ударить первыми.

— У нас там два корабля, каждый из которых мощнее и сильнее южаского.

— Но у них там тоже есть батареи. На орбите. А возможно и на поверхности планеты. Хотя это вряд ли. Они и один корабль с трудом послали, что уж говорить про целую группировку.

— Да, у нас батарей больше, но… Ладно, не будем тут меряться достоинствами. Конечно, мы должны быть готовыми к внезапному удару с их стороны. И исходить из того, что они смертники и шли на это сознательно. Поэтому ожидать от них можно чего угодно, включая банальный таран корабля в корабль. Так сказать, в режиме жесткой стыковки.

Мостовский пожал плечами.

— Ну, это вряд ли. Мы же не в кино.

— Хорошо, насколько ЮжАС готов к полномасштабной войне?

Задав вопрос Миша чётко понимал, что вопрос не только в ЮжАСе, и даже не в готовности войск непосредственно Терры, но и в том, нужна ли большая война сильным мира сего. Даже нужна ли большая война Императору Владимиру и самому Мише вопрос неоднозначный. С одной стороны, это отвлечет внимание внутри Империи и мобилизует общество (ненадолго) в виде вспышки патриотизма. С другой, такие игры в войнушку устраиваются, когда нужно отвлечь подданных от промахов и непопулярной политики властей. Но, в тандеме Вова-Миша стабильной власти вообще нет, приходится по крохам восстанавливать управляемость вертикалью. И любые потрясения могут потрясти систему так, что вместе с водой выплеснут и ребенка в виде новых властей.

Начальник Генерального Штаба хмуро ответил:

— Трудно сказать. К затяжной — нет. Но, и мы, насколько я понимаю, в настоящий момент и в сложившейся ситуации сами не готовы к такой войне. Обе стороны рассчитывают на молниеносные операции с тем, чтобы занять наиболее выгодные позиции на шахматной доске для начала торга, то есть переговоров о приостановке огня и принципов мирного разрешения спорных вопросов.

Угу. Нужно срочно провентилировать Луну. Тему нужно прояснить и заручиться. Но, кто в Лавке останется пока я буду «вентилировать»? Вовка? Так себе идея. А на Мостовского я пока положиться не могу. Во всяком случае не в такой кризисной ситуации.