Царь Марса
Шрифт:
Мы с Борей так же, как и все, покинули святые стены, обернувшись на выходе и перекрестившись на надвратную икону.
Я омываю ноги. К счастью нет у меня Марии Магдалины, которая отёрла бы мои ноги своими волосами в знак безмерной любви и смирения. Я не Сын Божий и не претендую.
Борис, кивнув кому-то, вздохнул, усаживаясь рядом.
— Ты заметил?
Киваю.
— Вода холодная. Зима всё-таки.
— А серьезно?
— Тебя не было на наших посиделках.
— И не должно было быть. Что делать такому скромному персонажу на Битве таких Богов. Я про храм.
Пожимаю плечами.
—
Но Боря покачал головой.
— Нет, я не о них. С ними-то понятно. Сейчас начнут к тебе подходить.
— С чего бы?
— Увидишь. Будет вполне забавно. Ты с ногами в воде, а они… Но я не об этом. Посмотри на лица людей. Не только в храме, а вообще. По миросети посмотри.
Хмыкаю.
— И что я увижу? Нос да два уха.
Вздох.
— В том-то и дело, что ты пока не научился ВИДЕТЬ. А это плохо для Императора. Если ты, конечно, не хочешь быть таким Императором, как Вовка.
Начинается кино. Зачем люди хотят возвыситься, тем более стать Императором и прочим Владыкой Вселенной? Либо из честолюбия, либо вследствие смертельной опасности. Для себя. Для семьи. Для детей. И внуков. Просто убьют и тебя, и их всех. Тогда у человека возникает стимул — убить всех, но не дать убить себя и своих родных.
— Да, Миша, ты пока не хочешь быть Императором. И в прошлой жизни не хотел. Впрочем, и Великий не хотел. Но, у него не только не было выбора, но никто бы не справился лучше, чем он. Прости, но у тебя выбор примерно такой же — либо белая мраморная плита с золотыми буквами в Императорской усыпальнице в Петропавловской крепости, либо пепел от тебя и всей твоей семьи, развеянный с небес. Это взрослые игры, Миш. Вход рубль. Выхода нет. Совсем.
Хмыкаю.
— Тебе хорошо рассуждать. Ты вот сам не становишься Императором. Мной прикрываешься.
Усмешка.
— Уйти в лучах славы или уйти никому неизвестным, удостоенным лишь построчного примечания в Энциклопедии: «Меценат времён Императора Михаила Третьего». И никто не узнает, что я держал в руках почти весь мир. Что лучше?
— Так стань.
— Нет. Лучше уж ты. Тщеславие — глупое чувство. Миша, прекращай валять дурака. В прошлый раз ты погубил Империю. Зачем снова? Ты помнишь, как ты Александру Третьему вылил на голову ушат воды?
Киваю.
— Помню. Что ж не помнить. Было прекрасное утро. ПапА обозревал окрестности. Дышал, так сказать, свежим воздухом.
— И?
— И всё. Вылил ему на голову чан с водой для умывания.
— И что ПапА?
— Огорчился видимо. Неприличные слова я уж не помню.
— Вот. А ты ещё не хочешь быть Императором!
Качаю головой.
— Скучно. А с чего мне быть Императором? Вакансий нет вроде.
— Пустое. Всему свой черёд. Сказано в Евангелие: «Имеющий уши — да услышит, имеющий глаза — да увидит, имеющий разум — да осознает». Всмотрись в лица. Они, вот они-они, так вот, они перестают бояться. При Маше-Первой боялись даже посмотреть не так, прикрывали губы от вездесущих сканеров. Впрочем, кому я рассказываю, ты точно так же боялся, и вы с Диной маскировали свои запретные слова поцелуями. Наивная попытка, признаюсь,
Иронично спрашиваю:
— Завтра?
Но Борису было не до веселья.
— Завтра или не завтра, но… Девочек надо выдать в надежные руки сначала… А вот к тебе идёт первый посетитель.
К нам решительно направилась Эбигейл.
Борис в приветствии склонил голову:
— Ваше Высочество.
— Рада видеть вас, Борис. Позволите украсть у вас Михаила на несколько минут?
Степенный кивок.
— Да, конечно, я пока прогуляюсь по парку.
Он кинул взгляд на мой светящийся браслет и не спеша, натянув носки и обувь, направился по аллее. Что ж, через свой браслет и чип он будет слышать каждое слово, произнесённое здесь.
— Эби, я рад тебя видеть.
Фырканье.
— Не надо заговаривать мне зубы комплиментами! Я пришла не за этим!
— А зачем же?
— Отпустите меня домой. Я не хочу. Мне невыносимо здесь быть, быть рядом с Владимиром!
— Будешь стоять? Я кавалер ещё тот. Могу и посидеть в присутствии дамы. Водичка хороша, кстати.
— Я постою!
Пожимаю плечами.
— Сказано было даже с вызовом. Оценил. Я просто впечатлён. Почти плакал. Рыдал почти. У меня есть семечки, кстати. Хотя нет, обойдешься. Гуляй, не буду настаивать на галантности. Как говорится, Флаг тебе в руки, Эби. Ты уже пять лет его невеста. Что случилось вдруг?
Она кивнула.
— Да, пять лет. И не вдруг. Все пять лет я исполняла волю бабушки. Стюартам-Савойям-Романовым нужна свежая кровь, а Остров стоит Мессы, если перефразировать Генриха IV Наварского. Но, всё время это казалось чем-то далеким. Императрица была молода и могла править ещё лет сорок-пятьдесят. И вопрос со свадьбой, с учетом всяких Державных протоколов и интересов сторон тоже дело не одного месяца, если не одного года. Всё было приемлемо для меня. Но, вдруг всё изменилось. Императрица неожиданно умерла. Вовка внезапно на Троне. Откровенный и непроходимый дурак. Ничтожество. Сопляк! И я должна выйти за него замуж, и рожать от него пятерых детей, так что ли? Ладно, державные интересы, всё такое, но я не обязана находиться рядом с человеком, который мне противен!
— Раз уж ты стоишь, нет ли у тебя в поле зрения камушка? Желательно плоского. Они лучше пружинят от поверхности.
Или я плохо знаю Эбигейл (а я её хорошо и много лет знаю) или она продуманно что-то хочет, зараза такая! Ладно, поиграем в эти игры. Я тоже умею.
И она.
— Могу кинуть камнем тебе в голову.
Прозвучало многообещающе.
— Эби, тебя просто глупо злит ситуация с графиней Льговой. Всё устроится. Это же Дворец и Дворцовая жизнь, сама понимаешь…
Она меня перебила: