Царь мира сего, или Битва пророков продолжается
Шрифт:
Михаил сидел крепко зажатый четырьмя троянцами. Время от времени его руки затекали настолько, что ему приходилось шевелить плечами, чуть оттягивать локти, сжимать и разжимать кулаки. После чего троянцы повисали на нем еще усерднее. Вскоре Беловский понял, что больше не вынесет этой муки, и неожиданно обратился к священнику:
– Батюшка, ради Христа, велите этим бугаям с меня слезть! Сил больше нет, их держать!
После этих слов в церкви воцарилась такая тишина, что стало слышно, как потрескивают свечи и хлопают
– Батюшка, ну тяжело ведь мне! Зачем меня держать, разве я убегу привязанный да с ранеными ногами? Да я и не собираюсь убегать!
На лице священника застыла растерянность. Было видно, что он находился в крайней степени недоумения. Он трижды перекрестил Михаила, перекрестился сам и осторожно спросил:
– Ради кого, глаголешь, тебе послабить?
– Ради Христа… – настала очередь насторожиться Беловскому. В сердце екнула холодком страшная догадка: уж не сатанисты ли это какие-нибудь? Не на черной ли мессе он находится в качестве жертвенного барана?
Священник тут же ему показался зловещим и мрачным ведьмаком, а троянцы чертями. Про себя он начал читать девяностый псалом: «Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится…», и черный поп сразу же ехидно ухмыльнулся:
– Христа, глаголешь? А какого Христа, а? Ну-ка, скажи! – с победоносным видом накинулся он.
Беловский продолжал в ужасе про себя молиться: «Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни. От вещи, во тме преходящия, от сряща и беса полуденнаго…» – а внешне придал себе воинственный вид и, чтобы не задрожал от страха голос, почти прокричал:
– Иисуса Христа, вот какого!
Поп так и отшатнулся, часто крестясь, и зашептал дрожащим голосом спрятавшемуся за его спину дьякону:
– Читай, отец Варсонофий, читай девяностый псалм! Чит-а-ай!!!
Дьякон, проглатывая слова, застрочил как из пулемета этот же псалом:
– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится… Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него…
– Кто ты, оборотень, что тебе позволено имя Господа произносить, и не корчиться? – с ужасом в глазах, спросил поп.
– Я не оборотень! – обозлился Михаил.
– Заклинаю тебя всеми Силами Небесными – кто ты, демон, тысячеискусный изобразитель, что нас по грехам нашим не устрашаешься!
– Сами вы демоны! А ну прочь от меня! – У Михаила появилось ощущение атаки.
Священник выставил перед собой Распятие и смело направился прямо на Михаила.
–
– Раб Божий Михаил! – заорал во всю глотку Беловский.
Дьякон бухнулся на колени и, беспрестанно крестясь, тоже во всю силу заголосил:
– Не приидет к тебе зло. И рана не приблизится телеси твоему. Яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возьмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою…
– Кто твой бог? Кому ты раб? Неужели к нам пожаловал сам князь?!!! – выпучил глаза священник. – Боже, укрепи! Боже огради! Царица небесная, защити и помилуй!
У дьякона при этих словах перехватило дыхание, голос пропал, и он с перепуганным лицом, открывая как рыба рот, не мог издать ни звука. Пришло время заорать во всю глотку и попу:
– Заклинаю тебя, враже древний, Крестом Животворящим! Назови свое имя!
– Зовут меня в честь архистратига Михаила!
Дьякон выскочил пулей из церкви, а священник прислонился к стене и сполз по ней без сил.
– Ты – бывший архистратиг Сатанаил… – понимающе пробормотал он.
– Нет, я просто Михаил! – победно громыхал Беловский.
– Куда ты дел нашего человека? Верни его нам, сатана…
Тут Беловскому стало уже интересно.
– Какого человека вам вернуть?
– Нашего разведчика верни. Или мы прочитаем над тобой сугубый сорокоуст.
Беловский задумался. Кажется, он начал понимать, что происходит. Это – не настоящие троянцы, а «конкурирующая фирма». Видимо, группа БП ликвидировала или захватила их резидента, и они в ответ похитили его, с целью заполучить своего. Они, наверное, не в курсе, что он еще никого и ничего не знает, что он новый боец межвременного спецназа. И он захотел схитрить.
– Убери своих чертей, тогда поговорим.
Священник сморщился, как будто проглотил лимонную корку.
– Это у тебя черти, а у нас люди, православные христиане.
– Знаю я ваших рогатых людей. Убери их, а то ничего от меня не услышишь! – пошел в наступление Мишка, он вспомнил слово, которым испугала спецназовцев Изволь. – Щас как вызову своих, враз всю вашу шайку транстаймируют куда-нибудь в мезозой!
При этих словах троянцы дружно отпустили Михаила, молниеносно выхватили какие-то аппараты и заняли круговую оборону. Саня с отчаянием в голосе прошептал.
– Они выкрали нашу технологию! Но где? Когда?
– Что, испугались, черти полосатые? – торжествовал Беловский.
Саня недоуменно обратился к священнику:
– Отец Киприан, что ты на это скажешь?
– Сатана – обезьяна Бога. Он всегда подражает!
Беловского это так возмутило, что он закричал:
– Это кто тут сатана? Кто обезьяна? Щас как прочитаю сто раз «Да воскреснет Бог», – заскулите у меня как шавки!
Поп вскинул седые брови и осторожно сказал: