Царь Павел
Шрифт:
— Ты что-то начал слишком забываться! Смотри, берегись, каналья! Доведешь ты меня когда-нибудь до того, что я обрежу тебе уши!
— Одну минуточку погодите с этим, ваше высочество, — не смущаясь, ответил камердинер. — Позвольте прислушаться… Да, да! Слева слышен стук мельницы, значит, нам надо свернуть вот сюда: идя через кусты, мы вдвое сократим путь и скорее выйдем ко дворцу. Нет, ваше высочество, мои уши положительно нужны еще для вашей августейшей пользы!
Действительно, не прошло и двух минут, как они вышли на опушку леса, и перед ними показался
Великий князь прибавил шагу и прямо направился к боковой мраморной лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки.
Кутайсов понял, к кому спешит великий князь, и не ошибся.
Действительно, Павел Петрович спешил исправить свой гневный промах, пока еще через посредство болтливой челяди и прибывшего курьера об этом не стало известно императрице.
Комната, в которой великая княгиня «отбывала наказание», находилась в стороне от жилых покоев дворца и помещалась в антресолях, в конце довольно длинного коридора.
Тут было пустынно, тихо и могильно-жутко.
Быстрые шаги великого князя отдавались мрачным эхом под сводами.
Еще издали, не доходя до дверей комнаты великой княгини, Кутайсов, который имел привилегию выкидывать всевозможные безумства, начал громко смеяться. Павел Петрович понял причину этого смеха, как только заметил старого князя Несвитского, которому была поручена охрана августейшей узницы. Для верности Несвитский уселся прямо на полу и закрыл проход в комнату арестованной своей широкой, жирной спиной.
— Что вы делаете здесь, князь? — спросил Павел Петрович вне себя от изумления.
— Имею честь в точности исполнять приказание вашего императорского высочества! — отрапортовал старик, с большим трудом поднимаясь на ноги, чтобы сделать великому князю уставный поклон.
— Как я вижу, вы очень хорошо сторожили великую княгиню, — сказал Павел Петрович, которого рассмешила смесь горделивости и робости в почтительно склонившейся позе Несвитского. — Разумеется, раз вы собственным телом загородили вход в комнату, то ни туда, ни оттуда никто не мог проникнуть. Вы были в юности очень хорошим артиллеристом, князь, и в будущем, когда я получу возможность самостоятельно распоряжаться в стране, я обязательно назначу вас главным инспектором и начальником всех русских крепостей.
— В надежде, что князь будет лучше сторожить крепости, чем эту дверь! — заметил Кутайсов. — Я совершенно ясно слышу, что в комнате у ее высочества кто-то есть, а судя по голосу, это — Нелидова. Да, так оно и есть! Наверное, князь вздремнул на минуточку, а Нелидова, которая скачет, словно горная серна, воспользовалась этим, чтобы перескочить через массивное сиятельное тело!
Несвитский разозлился.
— Молчи, не забывайся, мальчишка! — окрысился он на Кутайсова. — Как ты смеешь издеваться над почтенным, заслуженным стариком! Да и хорош бы я был, если бы дал перехитрить себя каждой девчонке!
— Вот как? — с глубокой иронией ответил Кутайсов. — Вы именуете Нелидову девчонкой, князь? Ну, в таком случае я могу совершенно свободно проглотить «мальчишку», потому
И Кутайсов грациозно раскланялся.
— Князь Несвитский, — с выражением неудовольствия сказал Павел Петрович, — вы сделали бы лучше, если бы не спали на своем посту и не оскорбляли в моем присутствии достойной дамы двора ее высочества и дворянина, состоящего при моей особе!
Князь даже рот раскрыл от неожиданности этого замечания, поразившего его словно ударом грома.
Павел Петрович отстранил его в сторону и толкнул дверь ногой.
В ответ на этот шум в комнате послышались слабый, испуганный крик и громкий, задорный смех. Смеялась Нелидова, которая подскочила к дверям, чтобы узнать, кто это ломится к ним.
Столкнувшись нос к носу с великим князем, она не на шутку перепугалась и остановилась посреди комнаты в величайшей растерянности.
Великая княгиня, сидевшая на подоконнике, встала и ласково поклонилась супругу.
Павел Петрович ответил ей тем же и продолжал насмешливо смотреть на перепуганную Нелидову.
— Ваше высочество пришли сюда, чтобы отворить двери нашей темницы? — чуть слышно пролепетала в конце концов смущенная фрейлина.
— Скажите-ка лучше сначала, как это вы попали в темницу, сударыня? — сухо ответил вопросом на ее вопрос Павел Петрович.
Нелидова еще гуще заалелась и ответила с комическим смущением:
— Очень извиняюсь, ваше высочество, но я знаю, что ее высочество нуждается в моих услугах — ведь я осчастливлена в этом отношении предпочтением ее высочества, и никто другой в некоторых вещах никак не может заменить меня…
— Этому я охотно верю, — заметил Павел Петрович. — Ну-с, дальше?
— Вот я и стала разузнавать, где находится ее высочество. Но когда я наконец добралась до этой комнаты, то натолкнулась на препятствие, показавшееся мне с первого раза совершенно непреодолимым. Князь Несвитский лежал у порога и спал. При этом его сиятельство так отчаянно храпел и выделывал носом такие рулады, что мне не на шутку стало страшно. Вот мне и пришло в голову перескочить через это препятствие. Князь свистел и храпел самым отчаянным образом именно в тот момент, когда я перескакивала через него, но, по счастью, его сиятельство все-таки не проснулся. А как я боялась! Я казалась себе птичкой, перелетающей через кита…
Она с умиленным видом посмотрела на великого князя и склонилась в глубоком реверансе.
Павел Петрович молча любовался ею.
Мария Федоровна подошла к супругу и сказала с ласковой улыбкой:
— Очень прошу, ваше высочество, не сердиться на добрейшего князя Несвитского и мою Нелидову. Ни тот, ни другая не хотели нарушать долг повиновения.
— Я должен просить ваше высочество, — сказал Павел Петрович, — немедленно приняться за сборы. Ее величество императрица желает завтра с утра видеть меня с вами, и рано утром мы выезжаем.