Царь-рыба
Шрифт:
Главный, чаще всего понарошке, испугается, даже потом покроется, покаянно голову склонит, но потом, когда эта грозная сила поостынет, начнет подъезжать, просить милости объяснить, чем вызван гнев его сиятельства. «А вот чем, вот чем!» — красным карандашом тычет в и без того уж разноцветно изрисованную, замочаленную верстку руководящее светило. А главный бит-перебит, вроде бы робко вслух зачитывает красным-то карандашом помеченное и тоже гневно,
«Проглядели! Снимем! Ну, я им!..» — И так вот, до трех, иногда и до пяти раз: «Снимем! Снимем! Снимем!.. — а дальше уж легче дело пойдет, дальше уж начальник, устало со всем соглашаясь, махнет рукой: „Иди! И попробуй еще раз…“»
Всё! Дальнейшая тяжесть обрушивается на автора, из редакции ему кричат: «Горим из-за тебя! Прогрессивка накрылась! А у нас, между прочим, как и у тебя, семья, дети, и тоже, между прочим, жрать хотят…» Так-то вот довели меня до полной прострации, и я, махнув рукой, пошел ложиться в больницу. «Делайте что хотите, чтоб вам сегодня же всем сдохнуть!..»
В редакции только того и ждали-дожидались. И до того измордовали повесть, что полное у меня к ней отвращение появилось и с тех пор не правил я ее, ничего не восстанавливал, не делал новых редакций, как это бывало у меня с другими повестями и рассказами. Лишь много лет спустя, вороша старые бумаги, наткнулся я на пожелтевшую главу — «Норильцы», и ощутил, что именно этого «звенушка» повести остро недостает. Сел и выправил, где и дописал текст главы, назвав ее по-новому, более точно и современно — «Не хватает сердца», да и отправил в тот же «Наш современник», где глава и была напечатана в № 8 за 1990 год, всего лишь через 25 лет, вместо обещанных двести.
Последующая судьба «Царь-рыбы» была более счастливой. В России, в республиках, за рубежом она выдержала более ста изданий, по ней снят фильм, правда блекленький, — «Таёжная повесть», всяческих дискуссий, критической полемики, научных работ сделано по «Царь-рыбе» по объему куда больше самой книги. В 1978 году ей присудили Государственную премию СССР.
Впервые наиболее полно «Царь-рыба» выходила вместе с новой главой в красноярском издательстве «Гротеск» в 1993 году. Дай Бог этому издательству доброго, бесцензурного пути. Цензура достаточно нас помучила, кого и в гроб свела. И чтобы существование издательства не подверглось столь модной ныне барахольности, безвкусице и, как неудобоваримо называют ныне те явления, — коммерциализации.
Ну, а книга «Царь-рыба», независимо от моего
Пусть придут другие радетели слова и отразят «деяния» свои и наши, постигнут смысл трагедии человечества, в том числе и поведают о сокрушении Сибири, покорении ее, отнюдь не Ермаком, а гремящим, бездумным прогрессом, толкающим и толкающим впереди себя грозное, все истребляющее оружие, ради производства которого сожжена, расплавлена, в отвалы свезена уже большая часть земного наследства, доставшегося нам для жизни от предков наших и завещанных нам Богом. Они, богатства земные, даны нам не для слепого продвижения к гибельному краю, а к торжеству разума. Мы живем уже в долг, ограбляя наших детей, и тяжкая доля у них впереди, куда более тяжкая, чем наша.
Такая работа мне уже не по силам, такая работа, пришел я к невеселому заключению, и бесполезна, почти бесполезна. Из публицистики, из писем от меня и ко мне в последующих томах получат развитие эти невеселые мысли и рассуждения, читатель наш отзывчивый, растревоженный и удрученный как бы продолжал и продолжает писать горькую книгу о своей и нашей незадавшейся жизни, продолжает тему, мною затронутую в «Царь-рыбе».