Царь Соломон. Мудрейший из мудрых

Тибергер Фридрих

Примечательно, что некоторые из сочинений, приписываемых Соломону, бесспорно более позднего происхождения и не вошли в Библию. На основании исторических фактов можно предположить, что они были написаны в I столетии до Рождествa Христова, то есть до того, как собственно религиозные сочинения были отделены от остальной еврейской литературы и объявлены каноническими.

Прежде всего назовем два свода из восемнадцати псалмов Соломона и пяти од Соломона, тексты которых дошли до нас только на греческом и арамейском, но изначально существовали на еврейском языке. По форме они представляют собой хвалебные песни. К совершенно иному жанру – жанру философской прозы – относится Книга притчей Соломоновых – восторженный

гимн «Софии», «Премудрости», которая некогда восседала на престоле рядом с Богом, а затем сошла на Землю, где стала источником всякого блага и порядка. Эта книга, вероятно, появилась в среде грекоязычных евреев в Александрии примерно за два века до начала нашей эры.

По глубине и искренности чувств псалмы Соломона не уступают псалмам Давида. Известно, что уже в I веке н. э. ее считали образцовым сочинением не только благодаря авторитету Соломона, но и непосредственно содержанию. Известно, что в конце I века происходили обсуждения этой книги под председательством преподобного Елеазара бен Азарии. Однако их так и не включили в число канонических книг христианской церкви.

Следует заметить, что и Книга Екклесиаста вначале была отвергнута школой Шаммаи, в то время как последователи Гиллеля приняли ее в царствование Ирода. Скорее всего, книга о тщетности всего сущего была очень дорога, ведь даже весьма слабые аргументы высокомерных единомышленников Гиллеля были наконец приняты, и книга объявлена канонической, потому что «начинается и заканчивается словами Торы». Но ни имя Соломона, ни ее содержание не могли спасти Екклесиаст от забвения, только традиция и популярность вернули ее нам.

Те же самые проблемы возникли и с книгой Песни песней. В ней не затрагивались ни вечные проблемы, ни история еврейского народа. Как и в случае с Екклесиастом, многое из того, что вызывало возражения в Песни песней, свидетельствовало о том, что произведение было написана самим правителем, но не было пропитано высшим Божественным духом. Но поскольку в конце концов произведение вошло в библейский канон, народ, вероятно, привык к нему. Известно, что отрывки из Песни песней распространялись в устной форме и вошли в палестинский фольклор. Рабби Акиба указал: «И пусть Господь защитит нас от каких-либо сомнений о священном характере этой книги! Весь мир возрадовался, когда Песнь песней была дарована Израилю. Все книги священны, но эта первая из них».

Подобный всплеск восхищения сохранялся в течение длительного времени, оставшись в воспоминаниях того, кто посетил это собрание. Защита Акибой Песни песней сыграла решающую роль, хотя он, проницательнейший из всех еврейских мыслителей своего времени, не мог привести объективных мотивировок.

В то время еще не было известно толкования Песни песней как аллегории, подобной той, что дается в Книге пророка Исаии, где христианская церковь сравнивается, например, с виноградником. Позже богословы увидели в тексте воспевание союза Господа и Израиля (а еще позже – Христа и церкви). Очевидно, позиция Акибы могла определяться исключительно популярностью текста, воспевающего святое чувство любви между мужчиной и женщиной.

Даже заявленное в заголовке авторство Соломона оказалось недостаточным для того, чтобы Притчи заняли свое место в религиозном каноне. Хотя в Книге Царств ясно говорится о том, что вдобавок к 1005 псалмам Соломон «произнес» 3000 притч, в основном аллегорических, рассказывающих о деревьях и зверях. Если подобные аллегории встречаются (пусть и не часто) в Книге притчей Соломоновых, обе книги близки по форме и содержат поучения по разным вопросам морали и повседневной жизни. Следовательно, Книга притчей Соломоновых должна рассматриваться как единое целое с Книгой Царств.

И здесь снова возникают вопросы, связанные с их содержанием. Оказалось, что некоторые

тексты не согласуются с положениями Библии. Только после того, как они были согласованы, Книга притчей Соломоновых вошла в библейский канон. Но все это произошло уже спустя тысячи лет после его правления. Поскольку перед нами ранние отсылки к Библии, важно осознать, что попытки использовать имя Соломона оказались тщетными, для того чтобы произведение было включено в библейский канон. Из этого следует, что в течение многих веков сочинения бытовали под именем Соломона. И если это действительно так, мы можем обсуждать возможную их датировку, даже не анализируя поэтику этих произведений.

Прежде всего заметим, что подобная книга могла быть написана спустя много веков после правления Соломона, и, стремясь привлечь к ней внимание, автор приписал ее царю. Правда, только в Книге притчей Соломоновых, где обозначено: «Соломон, сын Давида, царь израильский», – использована форма третьего лица и нет какой-либо самооценки. В названии Екклесиаста, или Проповедника, имя Соломона не упомянуто, а просто говорится, что это «слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме». И уж совсем нелепой выглядела бы попытка приписать имя Соломона к заглавию Песни песней, чтобы придать произведению дополнительную значимость. Ведь когда примерно в 200 году до Рождества Христова Иисус, сын Сирахов, составил свод притч, схожих с теми, что приписываются Соломону, он не попытался использовать великую историческую личность, с тем чтобы придать особый вес своему творению. Однако произведение стало настолько популярным, что уже в IV веке рассматривалось вавилонскими евреями как часть библейского канона. Оно было хорошо известно и в нееврейском мире как апокрифическая книга в греческом переводе, сделанном внуком Иисуса, сына Сирахова.

Авторы древности охотно оформляли собственные мысли и произведения приписывали реальным историческим лицам, чтобы придать большую авторитетность или создать иллюзию достоверности. Именно такое происхождение имеет молитва Иаковa или проповедь Моисея, а также песня Деборы, в которой прозаическое преобладает над поэтическим. Естественно, что текст, вложенный в уста исторической личности, должен точно соответствовать стилю и времени. Невозможно приписать псалмы Саулу или проповеди Ровоаму. Соответственно и тексты трех книг, которые обычно связывают с именем Соломона, выглядят как произведения совершенно разных людей.

Страстный и чувственно-эротичный текст Песни песней резко отличается по темпераменту, жизненному опыту от назидательного тона лаконичных и морализаторских Притчей Соломоновых, как последние контрастируют с сосредоточенной философичностью проповедей Екклесиаста. Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Песнь песней приписывали юному Соломону, Притчи – зрелому, а Екклесиаст – стареющему. От себя заметим, что лучше всего народное представление о царе Соломоне отражает Книга притчей Соломоновых. Воспроизводя атмосферу двора и гарема, Песнь песней явно лишена мудрого и возвышенного духа царя Соломона, отразившегося в исторических книгах.

Да и в Екклесиасте звучит голос человека, который устал от суетности этого мира и понял тщетность своих усилий. Он не имеет ничего общего с неутомимым духом того, кто планировал Храм, переустроил армию, воздвиг крепости и реорганизовал систему управления в стране, был проницательным и справедливым судьей, той личностью, которую мы представляем по Книгам Царств и Паралипоменонам.

И снова мы обнаруживаем противоречия, которые от рождения сплелись в одном человеке и которые проявлялись на протяжении всей жизни Соломона. Объективное исследование позволит не исключить предположения, что эти произведения могли быть так или иначе если и не написаны, то вдохновлены или «спровоцированы» самим Соломоном.