Царь Соломон
Шрифт:
«Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его; ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему» (Притчи 3.11).
Такое наставление в силу жестокой реальности безвинных страданий может показаться примитивным. Однако есть еще одно, которое показывает, откуда берется оптимизм мудрости: «Не говори: «я отплачу за зло»; предоставь Господу, и Он сохранит тебя» (Притчи 20.22).
Теперь оказывается, что опыт страданий можно не просто свести к справедливому наказанию неправедного или превратить в педагогический прием, а призвав на помощь надежду, одним лишь этим, преодолеть их. Иначе в чем же тогда воздействие педагогики? Только тот, кто сохранил
«В устах разумного находится мудрость, но на теле глупого — розга» (Притчи 10.13). «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» (Притчи 13.25).
Но воспитание, по Соломону, не было «палочной педагогикой», потому что в ней преобладают мягкие и манящие выражения. Где их произносили? К сожалению, об этом мы знаем очень мало. Вольтер в своем «Философском словаре» зашел так далеко, что подвергал сомнению существование вообще какой-нибудь школьной системы в Израиле: у израильтян «было так мало общественных школ для наставления молодежи, что в их языке даже отсутствовало слово, каким можно назвать это учреждение». Такая оценка перехлестывает через край, ведь Книга притчей ну просто кладезь житейских правил поведения, которые заучивались в царских школах для приближенных. Где же еще должны были проводиться в жизнь те сентенции, повествующие о царе и его окружении, учившие красиво говорить и умно молчать и даже прилично вести себя за царским столом (Притчи 23.1)?
С другой стороны, Соломонова мудрость не ограничивается лишь царскими наставлениями. Многие притчи проливают свет на домашний уклад, совет отца и наказ матери. Примечательно, что материнские наказы представлены как «завет» (Thora), ведь материнское воспитание имело больший вес, чем отцовское (Притчи 1.8; 4.1; 6.20). Многие сентенции обращены к простому человеку, формулируют истины, основанные на опыте:
«Рука прилежных будет господствовать, а ленивая будет под данью» (Притчи 12.24).
«Ленивый не жарит своей дичи; а имущество человека прилежного многоценно» (Притчи 12.27).
«Душа ленивого желает, но тщетно; а душа прилежных насытится» (Притчи 13.4).
«Пойди к муравью, посмотри на действия его, и будь мудрым» (Притчи 6.6).
Налицо постоянный призыв к прилежанию и порицание лени. Признак того, что труд еще ценился, что богатства еще не создавались «нетрудовыми доходами». Созданы житейские правила для простых людей. В этом состоит существенное отличие между Соломоновой житейской мудростью и египетской, которая была преимущественно сословной и служила в качестве инструкции царским сыновьям. Соломонова же мудрость рассчитана была не только на царский двор. К сожалению, пока что все попытки реконструировать процесс обучения оказались безуспешными. Мы не знаем, были ли мудрецы, указанные в притчах, «профессиональными» учителями или же все делалось на общественных началах. Не следует забывать, что «госпожа Мудрость» появлялась на площадях и улочках, как будто давая понять, что не нужно искать мудрости, она сама придет к людям. Но в любом случае, Соломонова мудрость — это общественное достояние. Она открыта всем, кто хочет ее постичь.
Остается последнее наблюдение, связанное с позитивным видением жизни Соломоном: высокая оценка богатства. Постоянно подчеркиваются преимущества богатства и престиж богатых. Бедняк, напротив, должен стыдиться своей
«Ленивая рука делает бедным; а рука прилежных обогащает» (Притчи 10.4).
«Имущество богатого — крепкий город его, беда для бедных — скудость их» (Притчи 10.15).
«Бедный ненавидим бывает даже близким своим, а у богатого много друзей» (Притчи 14.20).
«Не люби спать, чтобы тебе не обеднеть; держи открытыми глаза твои, и будешь досыта есть хлеб» (Притчи 20.13).
Эти притчи удивительны, они принадлежат совершенно иному миру в отличие от угроз и проклятий, коими сыпали пророки после Соломона, для которых бедность неимущих стала социальным призывом, а богатство богачей — поводом для острейшей критики общества.
Соломонова мудрость другая: богатство — не повод для проклятий, бедность — не повод для восхищения. Каков же вывод? Очевидно, каждому предоставлялась возможность стать богатым. О характере богатства не стоит чрезмерно задумываться. Оно зарабатывалось честным трудом, а не спекуляцией, обманом или раз боем, вспомним неоднократные предупреждения о ложных ценностях. Оно было скорее скромным, позволяло, однако, жить сыто: каждому — его виноград, каждому — его маслину. Так записано в предании о Соломоне.
Поэтому не случайно Соломон считается не только мудрым судьей и поэтом, но и богатым мудрецом. Если следовать библейскому преданию, то богатство у него перетекало через край. Тут не только золото и серебро, сюда относились еще тысяча женщин, колесничная армия, города-крепости, изготовленные им 500 золотых щитов и содержание царского двора.
«Продовольствие Соломона на каждый день составляли: тридцать коров муки пшеничной и шестьдесят коров прочей муки, десять волов откормленных и двадцать волов с пастбища, и сто овец, кроме оленей, и серн, и сайгаков, и откормленных птиц» (3 Царств 4.22).
Эти данные, пожалуй, завышены. Точное значение меры «кор» неизвестно. Предполагают, правда, что 1 кор — это 350–400 л. В пересчете на современные меры это составляло бы около 100 гектолитров манной крупы и 200 гектолитров муки. Если исходить из среднего потребления хлеба, то при дворе Соломона нужно было накормить от 14 до 32 тысяч человек — нереально. То же самое можно сказать и о ежедневном потреблении мяса. Мы исходим из того, что речь идет о кормлении всех служащих, включая их семьи.
Еще одним примером богатства Соломона стало строительство дворцов, возведению которых Соломон посвятил 13 лет, одно только строительство храма заняло 7 лет. К сожалению, в Библии очень мало сообщено об этом (3 Царств 7.1). В центре всех описаний стоит храм.
В хрониках описание строительства дворцов и вовсе отсутствует. Так как археологам не удалось ничего найти, то в расположении и предназначении дворцов многое не ясно. Сообщение о строительстве дворцов ничего не дает, указывает только на размеры и материал, и предположительно было рассчитано на архитекторов, которым при заключении договора предложили нечто вроде «плана-проекта».
Дворцовый комплекс состоял из четырех сооружений: дом из дерева ливанского, притвор с престолом, притвор для судилища, дом дочери фараоновой. Трудно понять сообщение о площади дворца; о воротах предание вообще молчит.
Дом из дерева ливанского, примерно 50 м в длину, 25 — в ширину и 15 м — в высоту, получил свое название по кедровым столбам, на которые положены кедровые бревна. Ученые еще спорят по поводу того, стояли ли столбы в три или четыре ряда, были ли они параллельны или вокруг внутреннего двора. В зале применили оригинальную конструкцию кровли. Спорным остается также вопрос, были ли над колонным залом надстроены еще другие этажи. Термин «zela’oth» иногда переводится как «палаты», «этаж» или «ребра», что ведет к разным трактовкам.