Царетворец. Волчий пастырь 5
Шрифт:
Фридрих даже отшатнулся. Он, похоже, сделал неверные выводы планируя нашу беседу.
— Ты думаешь я не догадался сам, что Десмонд де Рейнар убил своего старшего брата не своим решением, а по приказу богини Морриган?
Мой вопрос, на который совсем не нужен был ответ, многое объяснил Фридриху. Глаза тирана расширились, на лбу уже выступила испарина — он явно лихорадочно думал как дальше строить беседу.
На самом деле то, что Десмонд убил меня по приказу Морриган я понял совсем недавно. Пришел к этому выводу за те семь полных суток, что были проведены в ожидании в облаках
«Я действовал в интересах фамилии!» — слова Десмонда, которые он повторял раз за разом после моего возвращения из Посмертия, когда я его бил, ведь практически не оставляли двойных толкований. А мне тогда бессильная ярость просто застилала глаза, и я не понял самой элементарной вещи.
Глядя в глаза обескураженному Фридриху, я заговорил вновь.
— Боги играют в свои игры, в которых мы выступаем фигурами. И на божественном Олимпе, похоже, сейчас происходит передел власти — может быть такой же, какой происходит здесь внизу, на земле человеческой цивилизации. И если ты в этот момент решил уничтожить власть богов… ну что ж, безумству храбрых я отдаю должное.
— Ты согласен плясать под их дудку?
В ответ на слова Фридриха я только рассмеялся.
— Мы — индигеты. Мы сами люди-как-боги. У меня есть отмеренный век, за который я постараюсь немного изменить порядок вещей. Тем более сами боги нашего мира не против этого.
— Не против?
— Когда ты видел, чтобы божества даже второго круга отвечали людям напрямую? Не считая последних месяцев, конечно же, когда возникла опасность существования самих богов?
Фридрих на вопрос не ответил. Только головой покачал.
— Ты совершаешь ошибку.
— Серьезно? И это говоришь мне ты, просрав Империю?
Лицо Фридриха закаменело. Я же, вздохнув, отвернулся. И еще раз вздохнул. Да, неудачно получилось. «Доминика, солнце, спасибо тебе большое», — мысленно обратился я к ведьмочке, общение с которой не прошло для меня даром.
— Прошу простить. Сорвался, был взволнован, — с искренним смущением вздохнул я, и вновь посмотрев на Фридриха, продолжил деловым тоном: — Благо ли Империя для всего мира?
— Это риторический вопрос.
— Конечно. Особенно если соблюдать несколько простых правил. Новогород и Варгрия — последние оставшиеся центры силы на планете, могущие составить конкуренцию имперскому миропорядку, но вместо того чтобы цивилизованно соблюдать базовые для гегемона правила ты решил срок экспансии сократить и вместо применения мягкой силы эти центры силы уничтожить. Ну и кто после этого варвар? Кроме того, — повысил я голос, — ты в нарушение всех правил, писаных и неписаных, ослабляя старые фамилии опоры трона, одновременно решил выкормить себе новых цепных псов из Зерна и Стали, чтоб никто из людей чести не мог помещать твоим планам.
— Я вынужден был…
— Да это неважно, — только отмахнулся я, почувствовав усталость от разговора. — Технологии Древних, принесенные в наш мир Хранителями, исчерпывают свой ресурс. И когда он закончится, начнется новая и большая война. Ты это хотел мне сказать среди прочей аргументации?
—
— Я думаю, что Владыка Юпитер стремится к положению подобному тому, которое у терран и тамплиеров занимает их Единый Бог, — перевел я вдруг тему разговора с земли на небо.
— Что? — расширил глаза Фридрих.
— Единый бог тамплиеров не нуждается в утверждении своего существования. Ему не нужно бороться за веру с другими обитателями пантеона. Просто потому, что он главный и единый бог. Причем у терран ведь есть другие свои святые, которых они также почитают, но почитают далеко за вторым кругом — главенство и верховенство Единого бога не оспаривается. И мне кажется, что Владыка Юпитер решил немного перекроить пантеон в сторону этой модели.
— И твой выбор — быть его марионеткой?
Уже я вздохнул словно взрослый, объясняющий ребенку элементарные вещи.
— Когда ты видел, чтобы божества даже третьего и второго круга отвечали людям напрямую? Не считая последних месяцев, конечно же, когда возникла опасность существования самих богов? Юпитер вмешался именно сейчас, гарантировав себе вечную жизнь в наших сердцах, параллельно, как понимаю, планируя проредить пантеон. Мир меняется, уходят технологии Древних, за ними — после уменьшения влияний некоторых сословий и общностей, будет вынуждена уйти в забвение и часть богов. А эта та же война, не только на земле, но и на небе.
Фридрих молчал. Я, озвучив подобные мысли, которые в ином месте и времени могли отправить меня прямиком на плаху, тоже молчал.
— Сколько у нас осталось времени? — спросил я, когда пауза надолго затянулась.
— У нас оставалось не больше тридцати лет. Но открытие ледяных разломов даст нам так необходимый ресурс, и технологии Древних будут продолжать работу.
— Технологии Древних, — усмехнулся я. — Кто видит дальше, карлик или великан?
— Ты сейчас про труды Бернара Шартрского? Карлик на плечах великана? — внимательно посмотрел на меня Фридрих.
— Да. Люди по своей натуре — суть карлики на плечах великанов, и каждое следующее поколение людей видят больше и дальше не потому, что у них острое зрение, а потому что предыдущие поколения в роли великанов вознесли их на высоту своего гигантского роста. Я еще не договорил, — жестом оборвал я Фридриха. — Так вот, люди — карлики на плечах великанов. Но к нам это не относится. Это верно и справедливо для Терры, где технологии за минувшие восемь столетий шагнули может быть даже вровень с технологиями Древних — я как раз недавно держал в руках их коммуникатор. Да-да, именно оттуда. Хотя если верить историкам терран, общий уровень развития на Терре восемь веков назад уступал даже уровню развития батарнских варваров начала Эпохи Дракона. За восемь сотен лет — и такой рывок! Безо всякого наследия Древних, которые владеющие терране принесли сюда, в наш мир. У нас же… хранители сделали из нас карликов, которые живут в загоне среди высоких заборов. Сейчас заборы, с исчерпанием ресурса привнесенных ими технологий упадут, и в нашем мире останутся одни карлики наедине с окружающим жестоким миром. У нас не было и нет великанов предков, все что мы можем — пользоваться чужим наследием взяв его в аренду.