Цареубийца. Маузер Ермакова

Жук Юрий

Надо сказать, что ученик нашего родной землячки, это Верх-Исетского товарища Новгородцевой Клав[дии] [215] . Благодаря [е]я выучки я стал членом партии и стал принимать активное участие.

Здесь в Свердловске первым заданием, которое мне было поручено в моем родном Верх-Исетском заводе партийного ядра, которого в то время на заводе было «немного». Не было большевистского ядра, имелось четыре-пять человек, которых можно было назвать Эсерами, но в последнее время они оказались не Эсерами, а анти-эсерами. Я и мой брат Степан создали в то время маленькое ядро в составе 17 человек из тех рабочих, которые были надежны и разбирались в вопросах политической жизни. В то время по своему моменту, они были наши и до сего времени остались таковыми. Вот это ядро в нашем заводе приняло основу большевистского фундамента. Здесь одно время был Яков Михайлович Свердлов и Клавдия Новгородцева, которые заложили основу партийных задач, отсюда и пошла наша работа на заводе.

215

В документе имеются исправления, внесенные рукой П.З. Ермакова.

После

того, как создалось наше партийное ядро, я [был] выделен заводским организатором, я держал связь с городским комитетом, который объединялся с Беринова заводом, заводом Монетка, заводом Ятеса. Это было основное ядро, положенное здесь на Урале.

Каким путем проходили наши выступления? Помню одну из первых маевок в 1906 г. на Красной Горке. Надо сказать, что здесь проходил первый митинг свердловцев, объединяя предприятия. Этот митинг, надо сказать, прошел для нас неблагополучно. Каким-то путем жандармерия узнала о митинге, но недостаточно знала где проходила наша маевка. [А она] была назначена на Красной Горке, за мостом железной дороги между кладбищем и Верх-Исетским заводом. Я учел момент и перевел эту маевку с Красной Горки по направлению к Шарташу. Жандармская полиция туда не попала, митинг прошел и все ребята разошлись.

Что я делал дальше после этого? В начале 1906 г. мне пришлось попасть в инструкторскую боевую школу, здесь инструктором был Костя Мечен [216] (голос: Утиный нос). Я прошел школу, выдержал [экзамен] как удачный стрелок и кончил вторым, был начальником боевой дружины, дружина была небольшая, в 52 человека. Но боевая дружина одно, а когда нет оружия, это другое. Для меня встал вопрос подыскать хороших ребят; надо деньги, оружия предлагают, но надо заплатить деньги. И вот настал момент, без ведома комитета Партии (потом узнали, мне навертели хвост) я, покойный Вечеслав, который был марксималистом, но он состоял в боевой дружине, потом дядя Ваня, это хороший парнюга, бывший матрос, мы создали так называемую тройку. Я узнал, когда повезут деньги на медный рудник, но один раз проворонил, а потом, когда повезли 12.400 руб. мы их экспроприировали, мы получили 12.400 рублей, ранили своего друга – кассира Пашу Фирсова (голос: он жив?) – жив. (голос: и не знает до сих пор?) – нет, я сказал. Ранили лошадей гончих, двух Мильтонов убили, лошадь ранили. Деньги у нас есть, мы получили 14 браунингов № 2 [217] . Я приобрел пять Маузеров. Потом встретили Медведева [218] , он теперь покойный (голос: живой). И таким путем достали несколько штук винтовок. Так как они были длинны[е], а я как слесарь, отрезал. Вот это была основа к подготовки к выступлениям. Мне ставили задачи: все совещания и конференции в лесу охранялись моей дружиной. После этого в 1907 г. я был избран организатором партийного ядра для устройства охраны и проведения митингов. На мне лежала задача проводить людей, установка (установление личности. – Ю.Ж. ), пароль и т. д. Но в нашей коммунистической среде, среди членов Комитета был покойный Николай Летний, настоящая фамилия Ерин, который не вел весь Екатеринбург, который работал в жандармском Управлении, а после ареста целого ряда наших товарищей, он зачастую спрашивал. Он моей фамилии не знал, а знал мою кличку Попка, меня и Вовкой звали. Он спрашивает: «Сколько у тебя оружия, а где у тебя жина?» Я говорю: Тебя это не касается. Когда я попал на совещание в тюрьму к нашим товарищам, которой я теперь заведую [219] , вот здесь мне мысль, что Николай провокатор. Я посмотрел на рожу, так и написано, что он провокатор. Я уговорился со Свечкой и дядей Ваней, решили следить за Николаем. А он жил на Арсеньевском проспекте. Один раз мы следили по Солдатской улице, там жил жандармский полковник и он там с ним случайно встретился, и что-то передал. На углу жил жандармский полковник и вот здесь он ему передал что-то. Что тут осталось делать? Момент был тяжелый. Я беру Вячеслава и говорю: Что то надо сделать. Я говорю, что поеду в Казань. Я говорю Вячеславу: Давай сегодня, дело надо кончить. Мы говорим, что приехал один товарищ, его д[е] надо отправить, он ничего не догадался и пошел с нами. Это было 4 августа в 1907 г., пошли по полотну железной дороги к Верх-Исетскому кладбищу. Я ему руки завернул сюда (показывает). Нечего допрашивать, он сознался, что Рядкину провалил за 10 рублей, Бычкову провалил за 15 рублей. Привалили (провалил. – Ю.Ж. ) Минкина за 20 рублей, Червонного за 25 рублей, в общем целый ряд таких маленьких подачек соберутся. Мы наблюдали, он говорит: «товарищи Вы простите, отпустите меня, я больше не буду». Мы его свернули, перетянули полотенцем, сюда ему воткнули… и он умер. Мы может грубо сделали, написали «Убит за провакацию». Глотку заткнули полотенцем.

216

Правильно К. Мячин. То есть тот самый известный боевик В.В. Яковлев (К.А. Мячин), который по поручению Я.М. Свердлова, перевозил Царскую Семью из Тобольска в Екатеринбург.

217

«Браунингом № 2» в то время назывался пистолет Браунинга мод. 1903 г., кал. 9 мм. Соответственно «браунингом № 1» именовали мод. 1900 г.

218

Вероятнее всего, П.З. Ермаков имеет в виду А.И. Медведева.

219

Вероятнее всего, П.З. Ермаков намекает на свою должность заместителя начальника исправительно-трудовых учреждений г. Свердловска, которую он занимал с 1927 по 1935 гг.

Проходит долгое время, начинают подозревать кого-то, потому, что в то время еще было взятие Верхисетской кассы, а в Тагиле магазина, я забыл как его фамилия, и нас забирают. Я с Вячиком списался. Он говорит, что я тебя не выдам. Но все равно в то время

из нашей организации думали, что он провалит. Ему почему-то многие не доверяли. Потом рассказывали, что не ему надо было недоверять, а другому.

После нескольких месяцев сидения у жандармерии доказательств никаких не было, они говорят про меня, что ровно он не хромал, а этот хромает. Потом они меня отпустили, а Вячку узнали и парня повесили.

В то время после провала комитета опять появилась группа, но группа человек в 8 и я в это время заведывал и был организатором нашей подпольной типографии. Нашим руководителем из ЦК приехал Михей, потом приехал Зуев из Ленинграда (Санкт-Петербурга. – Ю.Ж. ) и здесь уже у нас настал момент о необходимости создания областного уральского съезда. Вопрос подготовки был поставлен, помещение было приспособлено для совещания и этим я заведывал и место для совещания не было объявлено до самого съезда и на съезд в 1909 г. в марте месяце от ЦК партии был Семен Шварц, на уральскую областную конференцию был выбран я и Зуев и Давыдов от Свердловска (Екатеринбурга. – Ю.Ж. ), из Тюмени приехал Криненберг, из Челябинска приехал Калинин, дальше из Миньяра приехал Зимкин, а из Тагила я забыл кто был.

Благодаря той провокации, которая была в то время, которым был наш секретарь Бахарев – наша конференция и провалилась.

Было таким образом, что явка у нас была у Бахарева, а конференция должна была состояться в Верхисетских дачах, на которые я имел в то время влияние.

Видимо к этому жандармерия подготовилась раньше потому, что из районов полиция вся была вызвана и 29 марта мы все были арестованы и все приехавшие ребята и в частности весь Екатеринбургский Комитет и в это время и в Челябинске и Миньяре в пределах всей уральской Области были обыски и в один день, 28–29 марта, были поголовные обыски. Каким путем произошло это. Оказалось, что провокатором был Семен Бахарев. После ряда очень больших допросов жандармского правления, я [не] помню как его звали, был он рыжеватый жандарм, который добытывать. Почему, говорит мы не знали, где у Вас должна была быть конференция, мы, говорит, [знали] ваши явочные квартиры, но не знали где Вы собираетесь. Я ответил, что на эти вопросы я ответа не даю. Были такие еще вопросы, откуда ребята приехали, спарвшивали какие у нас готовились резолюции к съезду и т. д. Много таких было вопросов.

Интересный тот случай, что когда приехали в Правленеи, то стали говорить, что среди нас есть провокатор. Не прошло и получаса приехал Семен, открыл ключник двери,……. Потом он ушел [и] больше к нам не вернулся. Благодаря этой провокации со стороны Бахарева продержали нас несколько месяцев, до 11, правда у нас своевременно были уничтожены мандаты и они нас участниками конференции признать не могли. Дали нам кому 5 лет, кому 3 года, кому 2 года и так все ниже и ниже.

Вот чем я мог поделиться.

В годы царской реакции [220]

Большевистская партийная организация у нас в Екатеринбурге (теперь в Свердловске) организованно оформилась. В 1905 г., в момент революции 1905 г. основным костяком партийной работы являлся созданный Екатеринбургский комитет РСДРП(б); организатором большевиков был «АНДРЕЙ» (Я.М. Свердлов). В состав комитета тогда входили «Федич» (Сыромолотов), Чуцкаев, Аскаровна (Авейде) и др. т.т.

В начале 1906 г. была созвана Екатеринбургская партийная конференция, которая наметила ряд организационных вопросов работы. В результате итогов этой конференции на территории Екатеринбурга были созданы 4 районные ячейки: на Визе, заводах Ятес (теперь «металлист»), на макаровской фабрике и в заводе Беренова.

220

Документ публикуется с сохранением орфографии подлинника.

Тогда уже имелась связь с Пермью, Тагилом, Челябинском и другими городами. В том-же 1906 г. у нас в Екатеринбурге была боевая партийная дружина. Центральный штаб руководил работой ячейковых боевых дружин. Из последних помню на: ВИЗе, Логиновской фабрике, и в ряде мелких мастерских, с которыми дело непосредственно имел я, ЕРМАКОВ. Конец 1906 г. Екатеринбург. парторганизации принес провал: Часть членов комитета – «Федич», Чуцкаев и др. сели в тюрьму. На некоторое [время] руководящая партийная работа замерла, но районныя ячейки свою работу вели. Несмотря на трудные условия работы, в том-же 1906 г. работа снова восстановилась. Организаторами на этот раз были приехавший Семен Шварц член Ц.К. и Червонный (Кирезвский), во вновь созданный комитет вошли: Червонный («Кличка»), Бычка (теперь – председатель горсовета) Матвей Миркин), Рябкина, Собанеева. Работа партийная наладилась хорошо: кружки восстановили свою работу, руководила кружком в Верх-Исетске Сима Дерябина. а я в это время был организатором на ВИЗе и объединял все частные мастерские.

Благодаря провакации в начале 1907 г. комитет был провален. Провокатором оказался член партии, являвшийся сотрудником жандармов, партийная кличка у него была «Летний»; (Николай Ерин) он провалил всех товарищей. Провокаторская деятельность Ерина была разоблачена нашей группой боевиков. 6 августа 1907 г. согласно постановления организации Ерин нами был уничтожен.

Работа большевистской организации благодаря этой провокации и новоявлением небывалой царской реакции заглохла, но не замерла окончательно поскольку позволяли условия и силы, работу вели оставшиеся товарищи, оставшиеся активы некоторых организаций. В начале февраля 1908 г. создается новый комитет партии. Екатеринбургский комитет большевиков составляют следующие т.т.: Сергей (он же Кушнарев) профессиональный партийный работник, я – Ермаков Петр, Верх-Исетск.[ий] район. – Давыдов Николай, Вайнер, Бахарев, Семен и Федор (фамилии не помню) этот комитет повел подготовительную работу к областному партийному съезду. Из центра приехал к нам Семен (Шварц). Екатеринбургский комитет был связан с Пермью, Тагилом, Челябинском, Златоустом, Миньяром, Тюменью, Уфой. В это время в Тюмени у нас работала Типография; выходили листовки, газета «Тюменский рабочий», № 1 последнего вышел 10/IX-1908 г., в Екатеринбурге мы издали временную листовку – обращение к рекрутам не ходить в солдаты. У нас были гектограф и небольшая типография (наборная доска с валиком). В типографии работал и я Ермаков.