Цареубийца. Маузер Ермакова
Шрифт:
После расстрела, по воспоминаниям Ермакова, трупы стали по одному выносить в автомобиль, где «…всех покрыли брезентом. Когда эта операция была окончена, около часу ночи с 16 на 17 июля 1918 г. автомобиль с трупами направился через ВИЗ [396] по направлению дороги Коптяки, где было мною выбрано место для зарытия трупов» [397] .
Далее П. Ермаков рассказывает о том, как в этот же день опустил тела убитых в шахту, а в ночь с 17-го на 18-е сжег трупы, облив керосином и серной кислотой. Заканчивает он такими словами: «Решение приговора было донесено президиуму ВЦИК, его председателю Я.М. Свердлову. И в тот же вечер сообщение о расстреле сделал Я. Свердлов на заседании Совета Народных Комиссаров. Приняли к сведению» [398] .
396
первоисточнике: «В-Исетск».
397
Отсутствует многоточие, так как этими словами фраза не оканчивается.
398
Все
– Ю.Ж.) предложил всем передти (перейти.
– Ю.Ж.) [к] очередной работе (к очередному вопросу данного заседания.
– Ю.Ж.).
Записки П. Ермакова показывают, на кого возлагается ответственность за убийство без суда и следствия заключенных, в том числе и детей. Это – представители Центра (Я.М. Свердлов), А.Г. Белобородов (с января 1918 г. – председатель исполкома Уралоблсовета), Ф.И. Голощекин (уральский военный комиссар, член президиума Совета, секретарь Уральского областного комитета РКП(б), П.Л. Войков (член президиума Совета [399] ), Я.М. Юровский (комендант дома Ипатьева, депутат Уральского Совета [400] , товарищ комиссара юстиции Уральской области, член Коллегии областной ЧК [401] ). А также П.З. Ермаков и другие, которых убеждали, будто принять участие в убийстве – это счастье.
399
Занимая пост уральского областного комиссара снабжения и продовольствия, П.В. Войков никогда не состоял членом Президиума Исполкома Уральского облсовета.
400
Не совсем понятно, какое именно «депутатство» Я.М. Юровского имелось в виду авторами.
401
Присутствуя на заседаниях Коллегии Уральской областной ЧК, Я.М. Юровский тем не менее никогда не состоял в таковой, так как совмещал должность товарища уральского областного комиссара юстиции и председателя Следственной комиссии революционного трибунала.
«…Забвение или игнорирование этого… не даст возможности даже приблизиться к истинному пониманию екатеринбургской трагедии», – утверждает историк Г. Иоффе в книге «Великий Октябрь и эпилог царизма».
Воспоминания Ермакова, явно противоречащие свидетельствам других участников и очевидцев расстрела, не позволяют с полной достоверностью заключить, что именно он лично застрелил царя или что он вообще участвовал в расстреле. Зато все свидетели единодушно показывают, да это подтверждает в своих воспоминаниях и сам Ермаков, что когда после расстрела трупы были вынесены из подвала к автомобилю и оказалось, что некоторые из расстрелянных еще живы, Ермаков взял «винтовку со штыком и доколол всех, кто остался живым», а затем занялся исполнением своего основного «ответственного поручения» – вывозом трупов и их уничтожением, чтобы замести следы этого дикого преступления. Из воспоминаний четко прослеживается образ Ермакова – палача, безжалостно и хладнокровно, с садистской жестокостью уничтожавшего «классовых врагов», в том числе ни в чем не повинных женщин и детей. Это никак не вяжется с созданным ему нашими писателями и журналистами обликом «пламенного революционера», «самоотверженно претворявшего в жизнь» великие идеи.
Непосредственные участники расстрела Романовых – Юровский, Никулин, Медведев и Ермаков – дожили благополучно до старости и были похоронены с почестями. Все они стремились увековечить свои «славные имена» в истории, для чего сдали в музеи «священные революционные реликвии» – орудия убийства Романовых: Юровский и Никулин в 1927 г. в Музей революции в Москве – револьвер кольт и маузер, Ермаков в том же году в Уральский областной музей революции в Свердловске – маузер. Сохранился акт от 10 декабря 1927 г., в котором научные сотрудники Истпарта А.В. Баранов и В.А. Гензель подтверждают, что «приняли у тов. П.З. Ермакова револьвер № 161474 системы маузер, которым, по свидетельству Ермакова, был расстрелян царь». Этот маузер сохранился в музее до настоящего времени.
Вокруг этого маузера создана, при активном участии Ермакова, «красивая» легенда. Маузер, по рассказам Ермакова, находился у него со времени Революции 1905–1907 гг. Когда в августе 1907-го его арестовали, у него «пистолета не было, так как накануне мать закопала его в огороде», а в 1917-м маузер в его руках уже «снова служит революции». Потом оружие «долго лежало в ящике стола», а в 1927 г. маузер был сдан в музей. На легенде воспитывались пионеры, которым ее искусно рассказала всесоюзная газета «Пионерская правда» (1957, 13 сентября). Сам Ермаков часто выступал перед пионерами и школьниками, на многочисленных пионерских кострах охотно рассказывал о расстреле Романовых, утверждал, что собственноручно расстрелял из своего маузера царя и некоторых других членов царской семьи. Благодарные пионеры дарили «герою революции» цветы. Весь рассказ о «легендарном маузере» всецело остается на совести автора легенды. Дело в том, что на пистолете, хранящемся в музее, номера и заводские знаки спилены, и при внешнем осмотре установить его подлинное происхождение невозможно. Ранее работавшие в музее сотрудники утверждают, что, по имеющимся у них материалам, которые скрывались от посетителей, маузер был изготовлен на заводе в начале 1920-х гг. Но разве можно принимать во внимание такие «мелочи», если работникам музея так хотелось иметь у себя «бесценную» реликвию? «Легендарный» маузер Ермакова требует тщательной, высококвалифицированной, с применением новейших технических средств, криминалистической экспертизы.
Оценивая историческое значение расстрела Романовых, Л.Д. Троцкий писал: «Казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтобы напугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть
Эта цель была достигнута. Убийство отказавшегося от престола и не игравшего уже никакой роли в политической жизни страны бывшего царя Николая II и его семьи усилило ожесточенность Гражданской войны, способствовало расширению ее масштабов и продолжительности. Классовый подход, классовая ненависть, насилие, заложенные в те годы, до сих пор сказываются на многих сторонах жизни нашего общества [402] .
402
Опубл. Убийство царской семьи Романовых. (Сборник документов, статей и участников давней трагедии в Екатеринбурге). Свердловск, 1991. С. 112123.
О.А. Платонов
Из книги «Убийство Царской семьи»
Теперь непосредственно исполнители. Самой зловещей, конечно после Юровского, фигурой здесь является тридцатичетырехлетний [403] Ермаков Петр Захарович, своего рода прототип Федьки Каторжного из «Бесов» Достоевского. Когда смотришь на его детскую фотографию, невольно возникает мысль о волчонке, готовом укусить руки родителей, стоящих вокруг своего «меньшенького». Второе фото – он в темной косоворотке, наглухо застегнутой, лежит на траве, длинные волосы, как у Махно, взгляд дикий и неприятный. В 23 года (в 1907 г.) у него три пистолета, он уже убил, по крайней мере, одного человека – отрезал ему голову [404] . Его арестовывают по подозрению в убийстве, но вину берет на себя другой боевик, которого по суду присуждают к виселице [405] . А Ермаков снова на свободе, участвует в нападениях на транспорт с деньгами, занимается рэкетом. Всюду за ним тянется кровавый след. В 1910 г. его ссылают в Вельск. В 1917 г. он сколачивает отряд-шайку для изъятия земель и имущества крупных землевладельцев, первые безнаказанные расстрелы «контры». Ермакова с его отрядом направляют на подавление крестьянских восстаний – и снова расстрелы, главарей он убивает лично, о чем говорит в воспоминаниях. В июне 1918 г. он подавляет восстание на Верх-Исетском и Невьянском заводах. «Были пойманы главари Аранс и учитель Пелеков и ряд других главарей. Последние мной были уничтожены» [406] . К моменту убийства царской семьи руки Ермакова были обагрены кровью десятков жертв. Неудивительно, что именно ему поручили уничтожение тел.
403
На момент совершения убийства Царской семьи П.З. Ермакову исполнилось 33 года.
404
Это широко распространенный миф, на деле не имеющий ничего общего с реальной действительностью. Ибо таковой связан с непосредственным участием П.З. Ермакова в деле убийства секретного сотрудника Екатеринбургского Отделения Пермского ГЖУ Николая Ерина («Летнего»).
405
Этим боевиком был В. Кругляшов.
406
ЦДООСО. Ф. 221, оп. 2, д. 774, л. 12.
На фотографии 1918 г. [407] у Ермакова бравый вид: гимнастерка с ремнями крест-накрест, галифе, офицерские сапоги, на боку маузер в деревянной кобуре. Снимок сделан в солидной фотографии (может быть, делал сам Юровский), на фоне декорации экзотических растений и камней. Взгляд дикий, разбойничий и по-прежнему вызывающий. Волосы покороче, чем в юности, но и сейчас издалека за Махно сойдет.
В 20-е гг. Ермаков служит начальником милиции в разных городах, а с 1927 г. становится одним из руководителей мест заключения в Уральской области – закономерная карьера легендарного боевика-террориста. Рассказывают, что в начале 30-х гг. он лично казнил наиболее важных лиц, приговоренных к расстрелу. Тогда было арестовано более двух тысяч руководителей области, из них примерно треть – расстреляна. Как не помочь в любимом деле!
407
Эта фотография относится к 1919 г. и была сделана в Кунгуре.
В 20–30 гг. Ермаков охотно встречается с коллективами трудящихся, рассказывает о подробностях расстрела царской семьи и о своей собственной роли в нем. Те, кто знали его, отмечают за ним страсть к алкоголю. Выпив, он становился особенно болтлив. «Я лично расстрелял царя, царицу и наследника, – кричал он, – я впервые на Урале устроил крематорий», – часто повторял Ермаков [408] . Говоря о крематории, он имел в виду сжигание тел представителей царской семьи. На фотографии конца 30-х гг. мы видим типичного чекиста-начальника тех лет, располневшего, в гимнастерке с ремнем, в сапогах, из гимнастерки торчит приличное брюшко. Вид самоуверенный, взгляд как в юности, неприятный и даже отталкивающий.
408
Сообщение А.И. Антропова.
Был он, если судить по воспоминаниям, очень тщеславный, падкий на славу и похвалу. Любил, чтобы его отличали и награждали. Но вот что меня удивило: за такие «большие заслуги» он не был награжден орденами и медалями. Я просмотрел его личное дело – правительственных наград у него нет [409] . Вот только в воспоминаниях Ермаков пишет, что в 1930 г. рабочие Верх-Исетского завода, профбюро и партбюро милиции преподнесли ему как стойкому ленинцу браунинг, а в 1931 г. присвоили звание почетного ударника и выдали грамоту за выполнение пятилетки в три года [410] .
409
О.А. Платонов заблуждается. В 1946 г. Ермаков был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественнойвойне 1941-1945 гг.».
410
ЦДООСО. Ф. 221, оп. 2, д. 774, л. 1-12.