Царев город
Шрифт:
— Тебя родила простая женщина, но кровь в тебе змеиная, — сказал Кокша, вздохнув. — Я не могу тебе поверить. Чтобы жить в согласии, надо верить друг друг\ Ладно, не ходи за тайной меча, но сделай так, чтобы я тебе верил.
— Я буду думать, — сказала Юнга.
На следующее утро она встала рано и начала сборы.
— Ты куда? — спросил ее муж.
— К отцу. Я не спала всю ночь и думала. Не надумала ничего. Я узнаю тайну меча, но ты дай мне слово, что не пойдешь в бой без меня.
— Даю слово онара.
— Тогда жди.
Больше недели Юнги не было дома. Наконец, она появилась, бросилась Кокше на шею:
— О, как я истосковалась! Я совсем не могу жить без тебя.
—
— Я прикинулась веселой, и отец был рад, что я пришла навестить его. Он без меня сильно скучал, стал жаловаться, что змееныщ его не слушается, дерзит, от старшего сына двести лет нет вестей,* и только я вспомнила о старом отце. Я шутила, слегка высмеивала тебя и людей. Я сказала, что глупые людишки снова куют огромный меч и хотят сделать его волшебным. Отец расхохотался: «Никто не знает тайны меча!» Я сказала, что люди молятся добрым духам и просят у них эту тайну. «И добрые духи не знают! Знаю только я один. Да если бы знали, все равно им не сделать такого меча. Где они возьмут полную бочку слез?!» — «А зачем слезы?» — спросила я. «Чтобы сковать волшебный меч, нужно собрать все украшения, какие носят женщины: браслеты, кольца, серьги; железо, медь, золото, серебро. Все это надо расплавить, выковать меч. Нужно нагреть его до цвета соломы и опустить в бочку с материнскими слезами. И вот тогда... Но ты сама понимаешь, что столько слез набрать невозможно». — «Конечно, — сказала я. — Не будут же они приводить к бочке баб и заставлять плакать». — «Но ты не вздумай разболтать об этом своему муженьку! — вдруг крикнул он. — Если ты это сделаешь, я превращу тебя в простую бабу, привезу домой, брошу среди моих рабынь, а змеенышу велю тебя охранять. Ты знаешь, как он тебя ненавидит и какую жизнь он тебе устроит. Ты лучше убеди онара, пусть он даже и не думает о мече. Я подумываю его сделать моим настоящим зятем, чтобы вы жили здесь, около меня. Ты расскажи ему о нашем богатстве...»
Я все ему обещала, и он велел мне уговаривать тебя: «Если онар будет со мной, мы поработим всех людей».
— Ты хочешь этого? — спросил Кокша.
— Нет. Завтра же начнем собирать украшения и слезы.
— Разве можно это сделать? Твой отец прав, как собрать столько слез?
— Можно. Я видела у вас берестяную посуду для пива и кваса. Как она называется?
— Пурак.
— Надо сделать тысячу пураков, но только маленьких, с палец величиной. И тайно раздать их матерям, у которых мой отец забрал дочерей и сыновей. Пусть они собирают слезы в эти берестяные посудинки. Потом я сама поеду их собирать, меня не заподозрят лазутчики отца — они меня боятся.
Обрадованный Кокша созвал старейшин и рассказал им все. Скоро на многие версты кругом мужчины стали делать берестяные посудинки, матери начали собирать в них слезы, а женщины и девушки каждого илема сносили в одно кудо все свои украшения. К осени у кузнеца Янала скопилаеь гора браслетов, колец и других украшений, а под навесом в тени стояла тысяча пурачков, наполненных материнскими слезами. Меч вышел вдвое больше, чем первый. Когда оружие было отковано, его нагрели до цвета соломы, все слезы вылили в посудину и сунули туда нагретый меч. Из посудины вырвались клубы соленого пара, и закалка меча закончилась. Когда Кокша начал его испытывать, все были поражены. Стоило мечом только прикоснуться к дубу — дерево сразу падало. Стоило размахнуться вокруг — и возникала поляна.
Теперь можно было бросать клич народу, чтобы все собирались на бой с бесовской ратью Турни-кея.
В конце осени произошла решительная битва с Турни-кеем. Змей все лето спокойно отдыхал, он верил, что дочь среди людей, и если появится опасность — предупредит.
Но когда лазутчики сообщили, что
— Эй ты, Чирей! Вызываю тебя на открытый бой!
— Эй ты, гад ползучий! — ответил Кокша. — Принимаю вызов!
Турни топнул ногой, в его руке появился трезубец. Не успел он поднять его, как Кокша ударил по колдовскому железу мечом и рассек его на две части. Половинки трезубца вспыхнули ослепительно белым пламенем, огонь был настолько сильным, что под ними загорелась земля и они стали уходить вглубь, оставляя после себя черный, опаленный колодец, который и до сих пор считают бездонным.
Лишившись главного оружия, Турни перепугался и. превратившись в змея, улетел восвояси. Там собрал всех гадов, бесов, кереметей и направил их на людей.
Но Кокша со своим волшебным мечом отражал их там, где они появлялись. Много гадости полегло в этой битве, люди загнали остатки войска Турни в болото.
Наконец, владыка болот оправился от страха и превратился в Трехглавого. Он в гневе поднялся над болотом, ураганом налетел на людей, разметал их. Только Кокша удержался на месте — он держал меч в руке и ждал врага. Потом, сверкнув глазами, он взмахнул мечом — и стих ветер. Трехглавый свирепо бил огромным хвостом, и земля дрожала от этих ударов. Одна голова извергала огонь, другая — смрадную гнилую воду, третья — дым, который застилал все вокруг.
Еще раз взмахнул онар — и слетела голова, извергающая дым. Турни взвыл и полыхнул на онара длинной струей пламени. Загорелась одежда на патыре, но он не отступил и отсек огнедышащую голову. И тогда Турни принял человеческий облик и запросил пощады.
Именно этого и добивался онар. Если бы он уничтожил Турни, то никто не смог бы возвратить народу девушек и парней, украденных змеем. Не возвратилась бы и Юкчи. И онар сказал:
— Я оставлю тебе жизнь. Но ты больше ни разу не появишься в междуречье, ты выпустишь всех, кого сейчас держишь в рабстве, пусть они будут здоровы и невредимы. И пусть среди них будет Юкчи. Сделай это сейчас же.
Турни ничего другого не оставалось, волшебный меч онара был занесен над его головой. Он прошептал заклинания, и тут снова задрожала и заколыхалась земля, забурлили стоячие воды гнилого болота и ринулись в реку. Болото стало высыхать, по нему пролегло множество тропинок, и на одной из них показалась красавица Юкчи, а следом за ней все девушки, плененные злым Турни.
Кокша поднял свою любимую на руки и понес...
И начался в междуречье праздник победы. Народ решил своему освободителю принести великие почести. Реку, которая не имела названия, назвали именем Кокши. Реки живут долго, а это значит, что память о патыре Кокше будет вечной.
Потом настав светлый день радостной, веселой свадьбы Кокши и Юкчи. А как же Юнга, спросите вы? Обессиленный и побежденный Турни понял, что дочь предала его, и выполнил обещание. Он превратил ее в простую женщину, и она стала совсем другой. Она встретила онара-победите-ля и сказала ему:
— Ты свободен, Кокша. Та девушка, с которой тебя соединил Тул юмо, умерла. Юнги больше нет, и я не хочу стать помехой в вашей любви. Я найду себе мужа.
Так оно и случилось. Вскоре после свадьбы онара ее встретил кузнец Янал и полюбил. Девушка стала совсем не похожа на Юнгу — доброе сердце, кротость и нежность совсем преобразили ее черты. Люди забыли, что она была дочерью змея, но зато помнили, что она добыла онару тайну меча. И когда Янал взял ее в жены, она была любима мужем, уважаема народом и дожила до глубокой старости счастливой.