Царев врач, или Когда скальпель сильнее клинка
Шрифт:
Как-то раз, неожиданно зайдя в покои царевича, он обнаружил нас оживленно беседующими. Я как раз доказывал Иоанну Иоанновичу, что не может православный христианин простить все, в том числе и попытку отравления. И что здесь Божья заповедь «ударили по одной щеке, подставь другую», не подходит.
Государь улыбнулся и сказал:
– Вот, Ванька, слушай, что тебе Щепотнев говорит, пока еще он плохого не советовал. Еще два года назад кто о нем знал, а ныне всей Москве известен. Своей головой и руками доказал, что может и лечить,
Вскоре, несмотря на конспирацию, дума узнала о моей помощи в поисках отравителей. И отношения со многими боярами перешли в выжидательно-настороженные. Если ранее все боялись и ненавидели Бомелиуса, то сейчас это отношение грозило перейти на меня. Мне же совсем не хотелось такой славы. Мне надо было всю оставшуюся жизнь – много ли, мало ли – жить здесь с этими людьми. Хотелось все же, чтобы большая часть знакомых относилась ко мне с уважением и без особой опаски. Ну а враги… они всегда будут, куда же от них деться…
Совсем же осторожным отношение ко мне стало после одного события.
Во второй половине дня я был у себя на подворье, когда в ворота требовательно застучали. Моя охрана открыла ворота и обмерла: к нам во двор заезжал царевич со свитой. Меня известили, и я как ошпаренный кинулся одеваться. Мы с женой выскочили на крыльцо встречать высокого гостя. Моя Ирка дрожащими руками подала ему стеклянный кубок сбитня. Иоанн Иоаннович с удивлением его оглядел и немного отпил. После чего произнес:
– Сергий Аникитович, разговаривали мы с тобой последнее время очень часто, интересно с тобой говорить, знаешь ты много не по годам твоим, хотя и младше меня будешь. Вот и захотелось мне посмотреть, как у тебя все устроено, много об этом говорят. Так что давай показывай все, что считаешь нужным.
Ну вот и дожил до счастливого дня, провожу экскурсию для царевича и его сопровождающих.
Приказав разместить охрану и сопровождающих, выставить им знатное угощение, мы с царевичем и парой его телохранителей поднялись в мой кабинет. Иоанн Иоаннович с удивлением рассматривал необычную мебель, книги, папки для бумаг, стоявшие на полках.
Он взял в руки бутылку с желтоватой густой жидкостью, стоявшую на столе:
– Что это такое, Сергий Аникитович?
Вместо ответа я взял два небольших кусочка бумаги, достал кисточку и склеил кусочки вместе.
– Вот так, Иоанн Иоаннович, ежели что нужно, берешь и клеишь.
Но царевич уже разглядывал не место склейки, а то, что было у меня написано на бумаге и так неосторожно выставлено напоказ.
Вчера весь вечер делал различные подсчеты для Аптекарского приказа и, естественно, все записывал арабскими цифрами.
Все было забыто, экскурсия остановилась, а я вынужден был показывать своему экскурсанту, как надо работать с такими цифрами. При расспросах об источнике моих знаний рассказал, что в одном
Уже ближе к вечеру мы наконец добрались до мастерской, где внимание царственного гостя привлек необычный предмет. Медная труба со стеклами, украшенная резьбой, состоящая из двух половинок, которые плотно входили друг в друга. Когда я показал, что надо делать с этой трубой, у царевича пропал дар речи. Он, как мальчишка, прижимал ее к груди, и я понял: если сейчас не подарю эту штуку ему, мне этого никогда не простят.
Пришлось представлять ему розмысла, который исхитрился сделать такой прибор. Царевич лично вручил стоявшему на коленях Кузьме серебряный талер, сказав, что мастер найдет, что с ним сделать.
Пока мы ходили на экскурсию, в моем доме уже все организовали для небольшого пира в честь знатного гостя. Пировали мы недолго. Но царевич, по-моему, остался весьма впечатлен, а подзорную трубу так и не выпустил из рук, даже не передал сопровождающим его людям. При прощании наговорил мне много хорошего и просил при следующем визите к нему составить небольшое пособие по индийской цифири, хотелось ему ее освоить, больно уж удобна.
Проводив нежданных гостей, мы с Ириной уселись в спальне, оба были замотаны, она хлопотами с приемом гостей, а я – работой гида по собственному подворью.
Ирина смотрела на меня темными глазами и озабоченно улыбалась.
– Сергий, ты знаешь, я во дворце несколько лет прожила, но первый раз видела, чтобы царевич вот так ездил к кому-то. Ох, завистников будет у тебя…
Жена прижалась ко мне и зашептала:
– Береги себя, любый мой, с охраной ходи, не приведи Господь, случится что, не переживу несчастья такого, а я ведь не праздна, пора бы уже крови быть, а нету ничего.
Я сидел как стукнутый по голове и думал: «А чего ты хотел, это ведь должно было случиться, удивительно, что так долго этого события ждали».
Я обнял жену и крепко поцеловал.
– Ну вот и хорошо, будем теперь ждать наследника.
– Хорошо бы, – с надеждой откликнулась Ира. – А если родится девочка?
– А если девочка, будем приданое готовить, наберем понемногу, – засмеялся я. И увлек жену на кровать, где пришлось еще с десяток минут снимать все ее тряпки.
На следующий день я был у царя. Как и предполагал, расследование заговора на время отложили. В первую очередь царя интересовала подзорная труба, которая уже лежала перед ним.