Царевна, спецназ и царский указ
Шрифт:
Так что, когда она наконец вышла к ожидающим перед домом мужчинам, вид у царевны был… совсем не царственный. Вот ничуточки. Скорее уж как у подростка, с батькиного плеча одетого. Смешливый Анжей весело хмыкнул, и Алька тотчас насупилась.
Михайла лишь глянул мельком.
— Одежу после подберем. А сейчас — в поле.
Алька молча кивнула и с независимым видом прошла мимо Анжея. А вот Акмаль ей ласково улыбнулся — да так, что аж дыхание захватило.
— Ты прекрасна в любом наряде! — шепнул он.
— Правда? —
— Конечно! — с жаром подтвердил предполагаемый прекрасный принц, шагая рядом с ней к конюшне. — Когда я смотрю на тебя, у меня поет сердце.
Алька слегка зарделась, постреливая глазами на богатыря.
— Мужские-то портки никакую девушку не украсят… — вздохнула она, уже откровенно напрашиваясь на лесть.
— Ты и теперь грациозна, как лань! — не разочаровал ее Акмаль. — Глядя на тебя, я вспоминаю о своей несравненной Гюзели…
— Гюзели? — сравнение прозвучало неожиданно, и Алька хлопнула глазами. — О! Это твоя невеста?
— Увы, — богатырь печально опустил уголки губ. — Гюзель потеряна для меня навсегда…
Вон оно как! Стало быть, про того, кого любовь погубила, Алька верно угадала!
Правда, расспросить о романтичной истории в этот раз не удалось — царевне подвели смирную каурую кобылку, и даже подставили скамеечку, чтобы удобнее было взбираться.
С некоторым усилием подтянувшись и перекинув ногу через лошадиный круп, Алька наконец взгромоздилась в седло, устроилась поудобнее и гордо выпрямилась. Вот теперь-то она точно грациознее всяких там… Гюзелей!
Между тем Акмаль вывел из стойла белоснежного тонконогого красавца-жеребца, равных которому и в царской конюшне бы немного нашлось. Легко, как птица с места, богатырь взвился в седло и уверенно тронул поводья.
И какое-то вдруг неприятное предчувствие проснулось в душе у царевны.
— А кто наперегонки-то со мной кататься будет? — она оглянулась на других богатырей, тоже уже рассаживавшихся по седлам.
— Так Акмаль, конечно! — как само собой разумеющееся, сообщил Светик. — Он у нас с конями лучше всех ладит!
Михайла двигался во главе кавалькады всадников, уверенно находя едва намеченную дорогу — от звериной тропы непривычным глазом и не отличить. Богатыри следовали за ним колонной. Алька, вцепившись в поводья, ехала последней — рядом со Светиком, однако смотрела неотрывно на Акмаля. Только сейчас вдруг пришло ей в голову, что, может, и не настолько она хорошая наездница, как о себе воображала.
Ну да, из боярских дочек ни одна бы с ней не сравнилась. Ну так богатыри-то и не боярские дочки!
…Интересно, а вот сына-то боярского верно ли она угадала?..
Ой, не о том сейчас думать надо!
Акмаль держался в седле так, будто родился в нем.
Как же ей теперь состязание выиграть? Может, исхитриться да подпругу ему подрезать? Ножик в сапоге у нее всегда припасен. Вылетит он из седла, вот и проиграет…
А ну как на полном скаку вылетит да шею свернет? Нет уж, смерти красавцу-богатырю (а может, и вовсе даже принцу!) Алька никак не желала.
Что же делать-то?
Думала царевна всю дорогу, да так ничего и не надумала. Только вздохнула, когда между деревьями начало светлеть, вспомнив, как пробиралась ночью через лес и конца-края ему не чуяла.
За лесом начинался широкий, поросший травой луг. В отдалении за ним виднелась деревня.
— Начнете по моей команде, — проговорил Михайла. — Скакать будете отсюда вон до тех берез…
Царевна оценила расстояние до небольшой березовой купы. Есть где разогнаться.
— Погоди-ка, — вмешался Акмаль. — Я думаю, уравнять бы возможности. Все же с моим-то конем трудно равняться.
— То верно, — кивнул Михайла. — Меняться будешь?
— У Светика жеребчика возьму, — кивнул предполагаемый принц. — А Алевтине Игнатьевне…
— Я сама выберу, — быстро прервала его Алька, и никто не стал возражать. Если Акмаль — лучший наездник, наверняка и конь у него самый быстрый! Не давая себе времени на сомнения, она решительно объявила, — твоего возьму!
Акмаль ожидаемо сдвинул брови и покачал головой.
— С моим не всякий опытный наездник сладит, норовистый больно…
— Ничего! — решительно перебила царевна. — Справлюсь!
В этом она и впрямь нисколько не сомневалась. Дядька Семен приводил ей с царской конюшни разных лошадей, и с каждой царевна легко и быстро находила общий язык. И с чего бы это ей вдруг с Акмалевым конем не сладить? Да жадничает он просто, не иначе! Или сам перед девицей в грязь лицом боится ударить.
Закусив губу, Акмаль посмотрел на Михайлу, тот смерил внимательным взглядом Алевтину, а затем почему-то обернулся к Ратмиру. Тот хмуро кивнул.
— Воля твоя, — отступил Акмаль, легко соскочил с коня и принялся подтягивать стремена.
Хорошо, что подпругу не подрезала!
У Альки перемена лошадей заняла куда больше времени — еще и потому, что специальной скамеечки здесь не нашлось, а белоснежный тонконогий жеребец был куда выше ее кобылки. А еще надо ведь было сначала погладить его! Дядька Семен всегда говорил, ласка и лошади приятна.
— На вот, — незаметно оказавшийся за ее спиной Савелий протягивал ей пару мелких зеленых яблок. И когда только успел спешиться? — Угости его. Может, добрее будет.