Царевна в Академии
Шрифт:
Что-то подсказывало, что сиренка не взбеленится от этой новости и примет её нормально, но я не спешил девушку ею огорошить. Зачем? Пройдёт этот Святочный бал, тогда скажу… и кольцо подарю!
«Женааа… — в груди что-то ёкнуло. — Одно слово… такое простое, а сколько эмоций оно способно вызвать!»
Прошелестев, будто лёгкий ветерок, завис позади Царёвой, любуясь каждым её движением.
Девушка выглядела опечаленной.
Что ей портило настроение, мне оставалось только догадываться. Она то и дело косилась на особняк, явно желая
Отец с матерью прибыли к обеду. С толпой хихикающих мастериц. Их услугами мама пользовалась как раз перед важными мероприятиями. Святочный бал именно таким. Когда три огромных мира стирают границы для одной единственной цели — встретить свою пару, это никаким другим словом не назвать. Однако у титанов на этот счёт имеется более циничное мнение — чрезвычайно важный обмен партий.
Леся вяло сопротивлялась «красоте», но маму было не остановить! Она настолько стремилась помочь Царёвой стать в общей массе самой выдающейся нимфеткой, что я даже разозлился. Леся принимала желание правительницы демонов слишком покорно, но я видел, что это ей не нравилось.
Дреды расплели, кожу чем-то таким натёрли, что она неестественно мерцала серебристым блеском. Лицо накрасили. Царёва выглядела восхитительно, но на себя не похожей. Я чувствовал, что это расстраивает девушку. Она даже в зеркало смотрела печально.
Мой «подселенец» как говорит Корвин, недовольно ворчал. Желание видеть сияющие счастьем глаза девушки было у нас взаимным, поэтому я с удовольствием последовал призыву внутренней сущности и прозрачной рукой провёл по волосам Леси.
Кудри стали закручиваться в аккуратные жгутики. Женщины негодующе воскликнули.
— Мисс! Но… вы же такая красивая были! Зачем этот кошмар?!
Царёва никого не слушала. Она удивлённо хлопала ресницами, потом набросила на плечи халат и выскочила в коридор, направляясь в комнату, где лежал я.
У моей кровати колдовал придворный лекарь.
— Почему он до сих пор не приходит в себя?! — Мама паниковала.
Я озадачился. За пристальным наблюдением потерял счёт времени, а ведь действительно было уже пора пробудиться.
Приблизившись к своему телу одновременно с Царёвой, пытался вслушаться в ответ целителя, но в ушах загудело. Более того, когда я приблизился ещё сильнее, перед глазами поплыло.
Меня будто бы не подпускали к своему телу.
Пришлось отлететь на несколько метров.
— Он скоро проснётся. Все потоки работают…
— Они и прошлым вечером работали, Бартомиус, — мрачно уведомил отец целителя о вчерашней диагностике.
— Он пробуждается, Ваше Величество. Поверьте.
И действительно, моё тело пошевелилось.
Это было так неожиданно, что я остолбенел на мгновение.
— Что ещё за чёрт!?! Я же тут?!
Леся подалась вперёд, но тут же вздрогнула, резко обернувшись в мою сторону, будто смогла меня услышать.
Потом затаила дыхание, крепко зажмурилась, тряхнула головой и принялась пристально вглядываться
Я трухнул.
— Леся, ты меня слышишь?
Царёва испугано моргнула, снова обернувшись.
— Да.
— Отойди от него. Это не я.
Глава 38. Пророчество
Леся послушно вскочила на ноги.
— Что происходит? — Тревожно вздрогнул папа, переводя взгляд с моего тела на озадаченную Лесю.
— Не знаю. Заморозьте его. Стазис сделайте или что там у вас принято. Нам нужно время, чтобы разобраться. Я… Это не Элияр, а я… мне никто другой не нужен!
То, что древняя сила не желает зла, а пытается что-то сказать, я понял сразу, но сказать не успел. Отец тут же ввёл моё тело в стазис, полностью доверяясь словам сирены.
Я чувствовал недовольство теперь уже моей новой ипостаси, но ничего сказать больше не получалось. Меня тянуло обратно в тело.
Почти коснувшись оболочки, нахмурился, когда по комнате прошлась невидимая рябь.
Целителя подкосило, и он захрипел, окончательно пугая моего отца своим бормотанием:
— Шторм взбороздит ревущий океан во мгле.
Восстанет Кей на небе и земле…
— Что за…
Старичок закашлялся и потерял сознание, а Леся хлопнула себя ладошкой по лбу, бросаясь вон из комнаты.
— Ты что-нибудь понимаешь? — Ошарашенно прижалась мама к руке по-настоящему перепуганного отца.
— Вообще нет.
Когда Царёва вернулась, мои родители были уже на грани паники.
Сирена влетела в комнату не одна. За ней спешили Вада, Михаэль и Корвин.
Последний довольно мурчал:
— Какая силища. Если это то, о чём я думаю, то ты, Лесандра — воскресительница.
— Это дневники. Те, что вы передали мне, Зизран, помните?
— Там, где обряды сирен расписаны?
— Ага. Мы с Корвином почти половину изучить успели. В основном — сплошная бессмыслица. Много всякой ерунды, которую я совсем не понимаю… и тот стих, что говорил ваш целитель, тут тоже есть. Фамильяр думает, что он может быть тем самым пророчеством, которое мы искали. А я ведь, читая его, думала, что очередная ерундень…
— Читай, пока это нечто не вселилось ещё в кого-то.
А "нечто" и не собиралось вселяться. Оно поняло, что мы на правильном пути, и успокоилось, дёргая меня обратно в тело, само же пристраиваясь на уровне солнечного сплетения, как и должно ипостаси.
Я медленно приходил в себя, а на меня даже никто не обращал внимания, полагаясь на стазис.
— Вот! Нашла! «Шторм взбороздит ревущий океан во мгле. Восстанет Кей на небе и земле. Смерть мира старого он протрубит в свой рог, и миру новому придет рождаться срок. И пламенный Дракон небесный свод пересечет. Шесть раз, доколе старый мир умрет. Я слышу, как дрожащая земля вскричит, от шестерых предвестников финала… Сирена демиурга возродит, если не станет жертвою обмана».