Царьград. Гексалогия
Шрифт:
– Да ради бога!
– Жернов у меня во дворе лежит – в избу бы занести, да Сермяшке не справиться. Мал еще.
– Кто мал, жернов? Шучу! Пошли, занесу…
Алексей знал, зачем его звали. Жернов – ха! Едва занес, как почувствовал в темноте избы томное дыханье Василисы, ощутил ее жаркие губы, соленый вкус поцелуя, гибкое, истосковавшееся по любви тело…
А какая грудь, живот, лоно!
Эх, хорошего б тебе мужика. Василиса!
– Тсс!!! – расслабленно потянувшись, ведьма вдруг отпрянула. – Кажется, идет кто-то… И – нагая – припала к оконцу, по-летнему не заткнутому ни бычьим
– Нет, помстилось.
Поднявшись с широкой лавки, Алексей подошел ближе и, погладив женщину по спине, властно притянул к себе…
А потом в окошко заглянула луна, осветив скудное убранство обычной крестьянской избы – лавки, сундук, стол. На столе блеснули в лунном свете синие стеклянные бусы, брслетики… и еще что-то круглое, цветное…
Алесей с любопытством протянул руку…
И вздрогнул!
На его ладони лежал круглый значок, обычный такой значок с булавочной застежкой и красно-желтым логотипом группы «Ария»…
Глава 14Осень 1454 г. Окрестности МценскаСермяшка
Кто ты, – спросил я его, –
как в моем оказался ты доме?
Паллад
…с детства любимой Лешкиной группы.
«Ария»!
Откуда здесь взялся этот значок? Догадаться не трудно… Оттуда, оттуда… Кажется, та старушка из полузаброшенной деревни говорила что-то о зле… о пришедшем зле. И те потеряшки – убитые стрелами мальчишки… убитые стрелами! Если вспомнить приметы, те самые, что висели на дверях сельской лавки – на одном была майка с групповым портретом «Арии»… значит, мог быть и значок, да что там «мог быть», наверняка – был. Вот этот. Прихваченный с собой в прошлое неизвестным злыднем… Господи! Значит, те шаги на болоте – никакое не эхо! Точно – кто-то проследил, крался… Но – кто? Кому было нужно? Зачем?
А низачем! Обычный маньяк, если можно так выразиться. Убил пацанов, скрывался, прятался на Черном болоте, а затем был затянут в воронку времени. Может такое быть? Вполне! Тогда, увы, этому чертовому гнусу не повезло – наверняка его схватили татары, те самые, что прятались у болота. Туда и дорога… Татары… А один из пацанов-то был убит стрелой! Хорошей такой татарской стрелой. Откуда она у маньяка? А черт его… Тогда появляется еще одна версия – кто-то из шайки татар, тех самых, что велели Сермяшке зачем-то следить за ним, Алексеем, случайно оказался в будущем… Ну да – ведь во время вызванной ведьмой Василисой грозы явно кто-то кричал, кричал совсем рядом. И крик был мужской. Ну точно – татарин! Тогда все сходится – оказался невесть где, тут какие-то непонятные подростки, наверняка – враги – убить их, и дело с концом! Потом прятаться, дожидаясь… его, Алексея дожидаясь!
Да, пожалуй, это ближе к истине. И сразу все становится на свои места, ну или почти все: и стрела убийцы, и проникновение, и татарский отряд – наверняка они не просто так ошивались у болота, поджидали своего или, может, искали…
И следили! Зачем? Надо выспросить у Сермяшки… И о татарах. И о значке.
И еще – поскорее добраться в Константинополь, ибо тот, его, Алексея, хрупок!
Султан Селим! Выскочка, вознесшийся к власти на вершине мятежа янычар, давно и прочно недолюбливавших Мехмеда. Что о нем еще известно, об этом Селиме? Вспоминать, вспоминать! Эх, зря сжег тогда вырванные из учебника страницы! Ну да теперь уж поздно жалеть… Селим – не турок, ромей, родной брат какой-то из жен султана. Не какой-то, а красавицы Фирузы… из бывших гетер с Артополиона! Интересно, сейчас, вот в это время, она уже в гареме или еще гетера? Искать! Найти! Разузнать все о ней и ее брате! И не забывать о Романе Родинке. Этот лиходей знает о двух мирах! И пользуется воротами в пекарне… вернее, пользовался – теперь ворота закрыты. Навсегда ли? Узнать. Добраться домой и вплотную заняться всеми этими вопросами, а сейчас…
Обернувшись, Алексей погладил ведьму по плечу:
– Мне пора. Светает уже.
– Да, – шепотом отозвалась женщина. – Иди. Я рада, что ты вернулся.
– Счастья тебе, Василиса!
И подбросил на ладони значок:
– Я возьму? На время…
– Бери…
Крепко поцеловав молодую колдунью в губы, протопроедр быстро оделся и вышел вон из избы. У ворот оглянулся – накинув на плечи паволоку, Василиса вышла на крыльцо и смотрела ему вслед. Красивая молодая баба. Ведьма.
– Удачи! – еще раз пожелал Алексей. – И пусть сбудется все, что ты хочешь.
– И тебя да не оставят Перун и древние боги, – махнув рукой, негромко напутствовала Василиса. – Чую, их помощь тебе пригодится.
Молодой человек уже не слышал о древних богах, уже вышел за ворота, да быстро зашагал на околицу, на доносившийся приглушенный смех… Не дошел – навстречу ему выскочил из кустов пастушонок… тот самый, что и был нужен.
– Что, Сермяшка, твоя вещица? – без долгих разговоров Алексей показал парнишке значок с «Арией».
Хоть и светало уже, но видно было плоховато, однако пастушонок дернулся, как сразу понял протопроедр – узнал.
– Ну моя… – сказал с неохотою. – Ты, Алексий, быстрее спрашивай, мне еще коров выгонять… вона, день-то хороший будет, вёдро, а на дальних лугах тра…
– Травы старой много, – спокойно закончил Алексей. – Так в каких травах ты эту вещицу нашел? И почему не спрашиваешь, откуда она у меня?
Сермяшка усмехнулся:
– Так мать, верно, дала. Она не любит непонятного.
– А это что, непонятно?
– Ну да! Люди какие-то… буквицы…
– Так откуда это у тебя?
– Да басурмане, нехристи… – пастушок, видать, все ж таки решился рассказать – ну а куда ему деваться-то? – Помнишь, я говорил, они за тобой следить заставляли? Обещали серебришка подбросить – не дали, а это я на их становище у Черного болота нашел. Там и лежало – видать, выронили впопыхах.
– Что же, они ускакали, татары-то?
– Похоже, что так. Да и слава Богу! – мальчишка перекрестился.