Царьградская пленница
Шрифт:
После обеда Ефрем отправился по делам, а Неждан и Зоря повели Митяя на Гору. Надо было показать мальчугану Киев, а кто мог это сделать лучше, чем они?
По просьбе Ефрема Зоря помогал ему заносить в книгу количество купленных товаров и высчитывать их цену. Новгородский гость удивлялся искусству, с каким юноша быстро делал записи и вел денежные расчеты.
Наедине Митяй как-то признался товарищу.
– Мой тятя тоже умеет записывать товары, – сказал мальчик, – да только далеко ему до тебя. Твои буквы стоят, как ратники в строю, а тятины расползаются во все стороны, как пьяные
– Только-то? – удивился Зоря. – Недалеко же ты ушел.
Для Ефрема наступило хлопотливое время. Запас товаров, привезенный из Новгорода, был недостаточен. Главным средоточием торговли на Руси был Киев. Сюда свозили товары из ближних и дальних краев, из русских городов Смоленска, Полоцка, Чернигова, Любеча и из других стран – Чехии, Венгрии, Польши.
На торговищах происходили крупные сделки между купцами разных стран, и менялы на своих весах взвешивали слитки золота и серебра, переходившие из рук в руки. Княжеские тиуны зорко следили за совершением договоров – с каждой сделки шла пошлина в великокняжескую казну.
Но не одними этими доходами полнилась казна великого князя. Под его властной рукой лежали многие земли, и многочисленные славянские племена платили ему дань. В Киев шли обозы со связками собольих, бобровых, куньих, горностаевых мехов, кадями меда и масла, кругами воска, тюками с кожей, холстом, полотном. Пастухи гнали табуны лошадей и волов, стада овец.
Своей дружине князь платил жалованье «натурой». Она получала часть дани, обычно меха. Бояре и дружинники продавали полученные товары купцам, а те везли их в Византию.
У Ефрема уже несколько лет установились деловые отношения с хранителем княжеской вивлиофики [78] боярином Добромыслом. К нему и пошел Ефрем. Отрок провел новгородского гостя через обширную переднюю, где часть караульных дружинников дремала, а другие играли в зернь. [79] Пройдя через несколько богато украшенных покоев, Ефрем очутился в княжеском книгохранилище.
Его освещало большое окно со свинцовой рамой, в переплет которой были вставлены стекла. Противоположную стену занимали полки, и на них были расставлены огромные тома в переплетах из досок, обтянутых кожей. Самые ценные книги были прикованы к стене цепочками.
78
Вивли'oфика (греч.) – библиотека
79
Зернь – старинная азартная игра в кости или зерна
В комнате за большим столом монахи сидели за работой. Они были не простыми переписчиками, хотя и это считалось трудным и почетным занятием. Монахи по приказу Ярослава Мудрого переводили книги с греческого и латинского на славянский, служа на пользу русской культуре.
Добромысл, крепкий старик с длинной седой бородой, встретил гостя приветливо: от торговых сделок с ним боярин имел немалую
Ярославу в ту пору перевалило за пятьдесят. Лицо князя пересекали преждевременные морщины, говорившие о тревожной молодости, проведенной в борьбе за киевский престол. Князь прихрамывал от рождения и, стыдясь этого недостатка, обычно показывался народу на коне. Но здесь, во дворце, хромоту скрыть было невозможно, и князь не любил, когда в горницах появлялись чужие. Увидев князя, Ефрем упал на колени, приклонив голову к полу.
– Здрав буди, господине княже!
– Кто сей? – хмуро бросил князь.
Добромыслу совестно было признаться, что он принял во дворце посетителя для торговых переговоров, но гибкий ум его, привыкший к дворцовым интригам, тотчас нашел выход. Склонившись в низком поклоне, боярин сказал:
– Се – гость из Новеграда, княже! Любопытен он посмотреть на твои книжные сокровища, дабы молву о них довести до жителей града своего.
Лицо Ярослава просветлело. Он ревностно заботился о распространении знаний на Руси, любил читать летописи и даже сам в свободное время переписывал книги. И каждого, интересовавшегося наукой, Ярослав встречал милостиво.
– По нраву ли тебе, человече, пришло наше собрание? – спросил князь.
– Великие здесь сокровища вижу, господине, – ответил находчивый купец. – Зело они меня восхищают!
– А сам ты смыслишь в книжном учении?
– Немного знаю, господине, для торгового дела.
– Радостно мне видеть, – сказал Ярослав, – как на Руси ширится просвещение и выходят люди из мрака язычества. Будь же здрав, гость новгородский, мне твой град дорог, немало времени я там княжил. Передай мой привет соотчичам!
– Передам, господине, когда бог туда приведет.
Ярослав поинтересовался работой переводчиков, сделал несколько замечаний, потому что знал греческий и латинский языки и был одним из образованнейших людей своего времени.
Когда князь покинул книгохранилище, Добромысл и Ефрем вздохнули свободно. Их переговоры закончились к взаимному удовольствию.
Глава одиннадцатая
Неждан отправляется в дальний путь
В хлопотах и сборах прошло две недели. Митяй насытился зрелищем киевских церквей, боярских и княжеских хором, шумных торговых площадей. Непоседливый мальчик мечтал о том времени, когда их учаны покинут Угорскую пристань и его взорам откроются страшные днепровские пороги, таинственное море и в конце пути чудесный Царьград.
Семья Стоюна переживала трудные дни. Зоря и Светлана рвались в путешествие, и в то же время их огорчала разлука с отцом. Сам Стоюн испытывал противоречивые чувства. Ему страшно было отпустить детей в далекий, опасный путь: а вдруг и они сгибнут на чужбине? Тогда он совсем осиротеет. Но чувство долга не позволяло рыбаку удержать при себе сына и дочь. Их служба у купца поможет освободить Ольгу. Возложить же почти всю сумму выкупа на Ефрема рыбак считал недостойным, низким поступком.
Дни как будто тянулись медленно, но час расставания приближался неотвратимо.