Цари-жрецы
Шрифт:
— Хамасану, я не настолько наивен, чтобы полагать, будто, возвысившись от пленного раба до царевича, человек не нажил себе врагов в царском окружении. Но как мне узнать тех, кто желает отправить меня в миры, откуда никто не возвращался, как отличить их от тех, кто готов мне верно служить?
— Я не смогу разобраться, кто тебе друг, я кто — враг. Все скрывают истинные чувства, опасаясь царского гнева. Поэтому-то я и пришел к тебе, чтобы поговорить без лишних ушей. Кто знает, может и среди моих командиров найдется кто-то, кто захочет под покровом ночи убить тебя. Я делаю это не только потому, что уважаю тебя и благодарен тебе за спасение
— Благодарю тебя за предупреждение, но посмотри — у меня есть оружие куда более опасное, чем меч, который ты принес.
Он взял мешок, распустил веревку и достал двух змей, которых поймал по дороге. Хамасану невольно отшатнулся.
— Вот верные товарищи, которые сумеют меня защитить, — пояснил Хети. — Ложась спать, я выпущу их на волю. И будь уверен, я спокойно засну. К тому же я привык просыпаться от любого шороха, любого незнакомого звука. И если кто-то войдет в комнату ночью, пускай даже он будет босым, шум его шагов потревожит змей. Укус одной из них вернее направит его в царство теней, чем самый сильный удар меча. А я, конечно, не стану его жалеть и лечить. Разве только в обмен на жизнь он расскажет, кто велел ему убить меня.
— Хети, мой господин, я покидаю тебя успокоенным. Но, может, ты хочешь оставить себе этот меч?
— Как видишь, мне он не нужен.
— Я восхищен твоей предусмотрительностью и твоим бесстрашием. Но будь настороже, на пути в Хеброн тебя могут подстерегать неприятные неожиданности. Слухи о том, что вельможи хотят твоей смерти, доходили до меня с разных сторон. Не может быть, чтобы все они были необоснованными. Правда, я не могу назвать тебе имен.
Потушив лампу и улегшись на толстую циновку, служившую ложем, Хети подумал, что жизнь простого хабиру или даже солдата его величества царя в Великом Городе Юга куда спокойнее жизни царевича и будущего наследника престола.
Он отправился в путь ранним утром, не забыв вернуть в мешок змей, охранявших его ночью. По дороге он поймал двух грызунов, чтобы накормить своих защитниц, которые начали беспокойно вести себя в мешке. К концу дня на горизонте появился город Иевус. Хорошо укрепленные дома были возведены на отроге горы, у которой сходились две речушки, полноводные в это время года. Крестьяне в этот вечерний час возвращались в свои маленькие соломенно-глиняные домики, построенные у подножия гор, цепь которых терялась на востоке. Хети шел к воротам города, приветствуя тех, кто попадался ему навстречу.
У ворот стояли стражники. Им не было дела до тех, кто входил в город и выходил из него. Они были заняты сбором пошлины на товары, ввозимые на спинах ослов. Царская резиденция возвышалась над городом, все постройки которого поднимались к ней «лесенкой». Хети прошел не одну оживленную, круто уходящую вверх улочку, прежде чем достиг царского жилища. Дворец был невелик — под стать городу. Главный вход охраняли двое стражников с копьями. Хети назвался гонцом, показал им царскую печать Шарека и сказал, что в городе он лишь остановится на ночлег. Один из стражников привел его прямо в зал, где в окружении друзей и женщин сидел царь Иевуса.
— Господин, — обратился к царю стражник, — этот человек — посланник нашего царя Шарека. Он просил проводить его к тебе.
— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — приветствовал
— Меня зовут Хети, и я…
Царь не дал ему закончить, задав вопрос:
— Ты — тот, кто вылечил нашего царя от яда змеи и наследник его трона?
— Да, это я, — ответил Хети.
— Я рад приветствовать тебя у нас, и прости меня за столь скромный прием… Но я вижу, ты путешествуешь без сопровождающих.
— Так захотел наш царь и я сам. Не стоит волноваться, я удовольствуюсь приемом, который ты можешь оказать.
— Это хорошо. Тогда положи свою палку и садись с нами. Уже вечер, и мы собрались поесть и выпить вина и пива. Ты пришел как раз вовремя. Потом тебе отведут комнату, в которой ты проведешь эту ночь и еще столько ночей, сколько захочешь.
— Благодарю тебя за гостеприимство, но завтра же утром я должен идти в Хеброн.
Хети сел на подушку рядом с царем, который сидел отнюдь не на троне, а на такой же подушке, как и все те, кого он собрал за своим столом. Женщины были женами присутствующих здесь же мужчин, но были среди них и две девушки — дочери царя. Не дожидаясь, пока отец подаст знак, они принялись за дело: одна взяла кувшин с водой, другая — широкую миску; они разули гостя и вымыли ему ноги.
— Меня зовут Мелкиседек, — сказал царь Хети. — Это царское имя, которое принимает каждый, кто восходит на трон Иевуса. Не удивляйся, в обязанности царя в этом городе входит только одно — вершить правосудие. Цари не управляют городом, это делают старейшины. Тот, кто сидит на троне Иевуса, вершит суд, поэтому и носит титул царя правосудия, справедливого государя. Опыт подсказал нам: чтобы наилучшим образом управлять народом, нужно, чтобы этот народ был полностью уверен в том, что его повелитель вынесет справедливое решение в любом деле. Тем более что большего от царя и не требуется. Если же народ страдает от притеснений власть имущих, то его правителю остается только ждать мятежа. Поэтому я одинаково наказываю вора с большой дороги и чиновника или богача, который, воспользовавшись своим преимуществом, обошелся с кем-то плохо. В любую минуту дня и ночи самый бедный житель Иевуса, самый последний крестьянин, работающий на земле, может прийти ко мне и попросить справедливого решения в отношении человека, который его обидел. Я выслушаю его, позову свидетелей и обвиняемого, а потом решу спор, невзирая на лица, во имя торжества справедливости.
Хети не мог не восхититься таким укладом жизни. Так же в свое время он восхищался умением жителей Содома отбросить все запреты, которые часто выхолащивают общество, делают невыносимой жизнь тех, кто вынужден им подчиняться.
Когда все насытились, подали вино — виноградное и пальмовое, на любой вкус. В отличие от царского стола, на этом столе не было кубков из серебра и золота. Царь и его гости пили из простых глиняных чаш. Мелкиседек попросил дочерей станцевать под аккомпанемент музыкантов и пение.
— Нравятся ли тебе мои дочери? — спросил он у Хети.
Только глупец или слепец мог не понять, куда клонит царь: он с радостью отдал бы Хети в жены любую из своих дочерей, поэтому он поспешил с ответом:
— Твои дочери подобны драгоценным жемчужинам и служат доказательством того, что бог Шалем, покровитель города, милостив к тебе.
— Правда? Я горжусь ими и, как ты понимаешь, отдам в жены только достойным мужам.
— И ты совершенно прав.
— Ах, если бы ты не был женихом царской дочери!