Царица небес
Шрифт:
– Ведь это многое объясняет, правда?
– прошептала Барбро.
– Сейчас я поместил наш вездеход в экранизирующее поле,- сказал Шерринфорд,- но оно составляет лишь несколько метров. За ним их разведчик может получить из ваших мыслей представление о моик намерениях, если вы будете точно знать, чего я хочу. Моя подкорка натренирована и проследит, чтобы я думал только по-французски. Ведь чтобы общаться, нужно знать струкуру языка, а у этого языка совершенно иная структура, чем у английского. Английский - единственный язык людей на Роланде.
Он рассказал ей об общем плане, который был вполне очевиден и не стоил того, чтобы его скрывать. Задачей было установить контакт с чужими, если они существуют. Если же они обладают способностью вызвать галлюцинации, им очень легко скрыться от любой большой и хорошо оснащенной экспедиции, проходящей по их территории. Но два человека, нарушившие все запреты, имеют шанс. Они выглядят не настолько опасными, чтобы не приблизиться к аборигенам. И... тогда это будет первая экспедиция людей, не только исходящая из уверенности, что аутлинги есть, но и снабженная новейшей, инопланетной полицейской техникой.
В эту "ночь" ничего не произошло. Шерринфорд сказал, что и не надеялся на что-либо. Древний Народ до сих пор был осторожен. Но в своих собственных владениях должен быть храбрее.
Следующей "ночью" машина стояла уже в низине. Они вышли. Барбро приготовила еду на походной печке, пока он собирал хворост - хотел порадовать себя костром. Он часто поглядывал на свое запястье. Часов там не было - вместо них был надет датчик, показывающий то, что регистрировали приборы внутри вездехода.
– Здесь чудесно,- сказал Шерринфорд. Они закончили ужин и еще не успели разжечь свой костер.
– И странно...- тихо ответила Барбро.- Интересно: вдруг все это и в самом деле только для нас... Если бы можно было надеяться...
– Человек попадал в места куда более странные.
– Да? Наверно, это просто что-то, оставшееся от моего детства, но вы поймете. Стоя под звездами, я не могу думать только о шарах раскаленного газа, чью энергию можно измерить, по чьим планетам ходят обычные ноги.
Нет... они маленькие, холодные и волшебные: когда мы умрем, они будут шептать над нашими могилами.- Барбро взглянула на него.- Понятно, все это чушь... В сумерках ей было видно, как отвердело его лицо.
– Ничуть,- сказал он.- С точки зрения эмоций физика не меньшая чушь. В сердце своем человек не рационален. Он может перестать верить в науку, если почувствует, что она неверна.
Он помедлил.
– Та баллада, что не допел мальчик...- сказал он, не глядя на нее.- Почему она вас так задела?
– Не могла слышать, как их, этих... восхваляют. Или так мне показалось. Извините.
– Думаю, что эта баллада - одна из очень многих.
– Я никогда их не считала. Антропология культуры - это то, чем у нас на Роланде нет времени заняться, или, точнее, нам это не приходило в голову при всех наших делах... Но сейчас, когда вы сказали... да, удивительно, что очень многие песни и истории
– Вам не тяжело будет продекламировать ее?
– Я могу и спеть, если хотите. Позвольте мне достать литару и подготовиться...
Она опустила на этот раз гипнотизирующую строку, оставив ее лишь в самом конце.
...Арвиду говорит:
"Скорей отбрось, мой Арвид,
Цепь человечьих уз,
Тебе они без нужды,
Ведь это тяжкий груз.
А он посмел ответить:
"Ведь должен я бежать:
Под солнцем деве милой
Пришлось так долго ждать.
Друзья меня заждались,
И много разных дел.
Я дал вернуться слово,
Сдержать же не сумел.
Сними свое заклятье
Или обрушь свой гром.
Убить меня ты можешь,
Не сделаешь рабом".
Царица Тьмы и Ветра
Стояла перед ним,
А он глаза не поднял,
Ее красой томим.
И зазвенел, как арфа,
Ее чудесный смех:
"И без моих заклятий
Ты стал несчастней всех...
Тебя я отпускаю,
Но помни о луне,
О музыке волшебной,
Росе и обо мне...
И будет тенью память
Днем за тобой бежать,
А кончен день - в кровати
Вблизи тебя лежать.
В досуге ли, в работе
Скорбь ранит, как кинжал:
Ты вдруг поймешь, чем мог ты
Стать нынче,- и не стал.
А глупую девчонку,
Смотри, не обижай.
Ступай домой, мой Арвид;
Ты - человек, прощай".
И в щебете и в смехе
Пропал Чужой Народ...
И до рассвета Арвид
Рыдает и зовет.
Но медленный танец льется...
Она отложила литару. Ветер зашелестел в листьях. После долгого молчания Шерринфорд сказал:
– Эти песни стали частью жизни отселенцев?
– Можно сказать и так,- ответила Барбро.- Хотя не все они полны сверхъестественного. Некоторые о любви или о подвигах. Традиционные темы.
– Не думаю, что эти традиции возникли сами по себе. Большинство ваших песен и историй вряд ли сочинены человеческими существами.
Они рано легли спать.
Несколько часов спустя их разбудил сигнал тревоги.
Жужжание было тихим, но оно мгновенно подняло их. Они спали в комбинезонах, чтобы быть готовыми к неожиданностям. Шерринфорд вылез из своего мешка, надел ботинки и пристегнул к поясу пистолет.
– Оставайтесь здесь,- скомандовал он.
– Что там?..- Ее сердце колотилось. Он посмотрел на индикаторы приборов и сверился со светящимся диском на запястье.
– Трое животных...- сосчитал он.- Не те, что попадались, не дикие... Одно большое, с формами человека, судя по инфракрасному изображению, но отражающее короткие волны. Другое... гм, низкая температура, рассеянное и нестойкое излучение, похоже на... на скопление клеток, как-то координированное... Третье почти рядом с нами, в кустах. Это по всем признакам человек...