Царица Савская
Шрифт:
— Это говорит не царевна, которую я знаю, — сказал он. Я подняла взгляд и увидела, что он остановился совсем рядом и смотрит вверх, на звезды.
— И какую же царевну ты знаешь?
— Она сильна. Сильна, как мужчина. Сильнее.
Я покачала головой.
— Я не знаю, куда ушла та женщина.
— Не думаю, что она уходила. Она лишь забыла, кто она есть.
Я уронила голову на резную спинку кресла.
— Яфуш, чего ты хочешь больше всего на свете?
— Я хочу увидеть лицо Бога.
Я слабо
— И какого бога ты желал бы увидеть? В комнате есть полка, где их целая толпа. Я могу принести тебе любого…
— Не думаю, что Бог живет в тех статуях, царевна.
— Я тоже так не думаю, — тихо откликнулась я. — Только не говори мне, что ты веришь в единого…
— Я думаю, что у Бога множество лиц.
— Одно для солнца и одно для луны?
— Да. Наверное, так. И есть еще много других.
— И где же живет этот бог?
— Я думаю, Бог там, — сказал он, указывая на звезды. — И здесь.
Яфуш похлопал себя по груди. В лунном свете он казался мне невероятно красивым, словно резная статуя. Я перевела взгляд на звезды.
Мой мудрый Яфуш…
— Яфуш… почему они сделали это с тобой? — Я никогда не задавала этого вопроса.
— Были люди, которые занимались подобным.
Я закрыла глаза.
— Я был мальчиком. Моя семья продала меня тем людям.
Я открыла рот, но не нашлась, что ответить.
— Мне жаль, Яфуш.
— Мне нет.
Как может человек, искалеченный собственной семьей, говорить подобное?
Я взяла его за руку, переплела наши пальцы и поднесла их к губам.
Подумала о том, что сказал Соломон, о том, как мы раним друг друга и тем печалим его бога — бога, чей образ мы искажаем, тем самым мучая самих себя. Да, подумала я. Я поняла. Так много раненых. Так много мучающих себя. Шара, Яфуш, сам Соломон. Интересно, что за тайная рана требует целебного бальзама бесконечных приобретений?
— Яфуш, ты хотел бы вернуться в Нубию?
Он помолчал, прежде чем ответить:
— Не думаю, что отправлюсь туда.
— Когда мы вернемся в Сабу, ты будешь свободен, — сказала я. Мне было больно от этих слов. Больно и одновременно хорошо.
— Я уже свободен, царевна.
И он ушел внутрь, а я еще долго смотрела в звездное небо.
Глава двадцать пятая
Три дня спустя я написала просто:
Давай поговорим. Лицом… к лицу.
Но посланник вернулся и сказал, что царя нельзя беспокоить, поскольку тот отправился к своей жене-египтянке.
В тот вечер я ушла в сабейский лагерь с Шарой и Яфушем, одевшись так просто, что никто и ни за что не узнал бы во мне царицу, бесчисленное количество раз проходившую по тем же улицам.
В шатре я почувствовала, что снова
Возможно, в моей крови все же осталось что-то от кочевников.
Ночью я разделила с Азмом простую трапезу.
— Как тебе проведенное в Иерусалиме время, друг мой? — спросила я.
Он изменился, я это видела, но не могла точно определить перемену.
Что-то случилось и со мной в течение прошлого дня.
Я проиграла. Но это поражение словно сняло тяжелейшее бремя с моих плеч.
— Я обеспокоен. И должен кое-что сообщить тебе.
— Что же? — Я не знала, выдержу ли сегодня тяжесть очередного признания.
— Я встречался со жрецами Молоха, Ашераха, Баала и Хамоса… и встречался с этими израильскими священниками.
— И? Получил новую мудрость, которой можешь поделиться со мной?
— Жрецы с мест поклонений рады твоему присутствию и присутствию бога, живущего в нашем лагере. Но жрецы Яхве… жаждут увидеть твой отъезд, моя царица.
Отчего-то это меня удивило.
— Они боятся твоего влияния на царя.
— Что ж, — я рассмеялась. — Теперь у них нет причин для боязни. Что еще ты выяснил у жрецов?
Я долго слушала его рассказы о знамениях и ритуалах, о жертвах и предсказателе.
— И ни один из них, царица, не знает пророка, который мог бы сравниться с тобой.
Я опустила глаза.
— Они признались мне, что часто перебрасывают руны, что часто гадают, читая по печени, и что всегда сомневаются в своих видениях или не понимают их. И это жрецы богов, что старше нашего Алмакаха, жрецы, которыми я восторгался всю жизнь, пребывая от них вдали! Услышав от них подобное, я был потрясен и разбит!
Огромное сочувствие к нему поднялось во мне, как вода в колодце.
— Скажи мне, Азм, они описали тебе, каково это — ощутить настоящее видение?
— Нет, моя царица, не описывали. Лишь говорили, что им снятся странные сны или они могут увидеть нечто и понять, что этого там нет либо что приняли одно за другое.
Я мысленно вернулась ко дню в храме и к образу котла, разливающего содержимое на землю. О том, как затуманилось мое зрение и я испугалась, что потеряю сознание, но видела, как бронзовые быки словно оживают в мерцающем воздухе и разбегаются от своего невидимого ярма.
— У меня было видение. Здесь.
Азм подался вперед, всматриваясь в мои глаза, словно я была не женщиной, а золотой чашей.
— Говори же, Дочь Алмакаха!
— Оно предназначено лишь для царя, поскольку пришло мне от бога этого места.
Его брови сурово сдвинулись.
— Ты уверена? У Алмакаха много личин.
— Уверена. Помнишь наш разговор в первый месяц моего царствования?
— Да, — ответил он явно обеспокоенно.
— Ты сказал тогда, что если Алмаках не будет говорить со мной, то с кем же ему говорить?