Царица Теней: возвращение Персефоны
Шрифт:
— Не нужен? — Геката, привыкшая видеть в Персефоне всего лишь неопытную юную девушку, сейчас не могла поверить тому, что слышит. Она схватила её за подбородок длинными пальцами и заставила посмотреть в глаза. — Ты что? Правда, ела здесь что-то? Пила? Отвечай!
Персефона небрежно смахнула её руку и гордо расправила плечи. Она, и правда, уже не была той девочкой, которую все трепали за щёчки и кружили при встрече, она стала царицей царства Теней, и никто, даже сам Зевс теперь не смел обращаться с ней, как с ребёнком.
— Я разделила с Аидом
Геката потеряла дар речи. Она молчала очень долго, прежде чем на выдохе обречённо произнести.
— Так это не ложь... — Геката сделала несколько кругов по спальне. — Что теперь будет? Что будет? Всё пропало... да, да, всё пропало... — как безумная шептала она, затем кинулась к Персефоне и вцепилась ей в плечи. — Скажи мне правду, он околдовал тебя? Взял силой? Угрожал?
Персефона мягко убрала её руки. Она стояла очень прямо, и её нисколько не тронуло волнение Гекаты, хотя прежде она бы заволновалась сама и даже почувствовала себя виноватой.
— Ничего подобного. Я люблю его.
— Любишь? Любишь? — Геката разделилась на три своих личности и каждой из них обошла комнату, а затем вернулась в прежний облик. — Нашла, кого любить! Столько достойных богов готовы взять тебя в жёны, столько достойных мужей, а ты выбрала его?! — Геката указала пальцем на выход. — Выбрала царя Подземного царства?! За ним веками тянется шлейф смерти и ужаса! Он безжалостный, злой, он не знает ни любви, ни сострадания... И это место... Посмотри! Это дом, о котором ты мечтала? Так ты хочешь провести вечность?
— Достаточно! — Персефона скрестила руки на груди. — Не смей говорить так о моём супруге! Не смей додумывать за меня, как я хочу жить и о чём мечтаю. Мой дом теперь здесь, и это не обсуждается.
Это было последним ударом, после которого Геката прикрыла глаза и сорванным хриплым голосом спросила.
— Сколько зёрен граната ты съела?
— Семь.
Высокомерие и спокойствие Персефоны лишь увеличивало вес могильной плиты, возложенной в этот момент на грудь Гекаты. Если Аид не скажет, ей придётся самой принести эту весть Зевсу и Деметре... Семь зёрен, семь месяцев...
Пока они спорили, Аид успел решить все дела и вернуться. С первого взгляда на него Геката поняла — он не сказал.
— Вон! — полубоги и смертные могли погибнуть на месте от взгляда, которым он одарил Гекату, и та, не рискнув испытывать судьбу, немедленно удалилась. Аид посмотрел ей вслед, а затем молча обнял Персефону.
Персефона ещё никогда не видела его в таком состоянии. Разговор с Зевсом, очевидно, прошёл если не кошмарно, то очень плохо. Она чувствовала сердцебиение Аида, его рваное дыхание и дрожь тела, когда он крепче сжимал объятья.
— Они хотят забрать тебя. Зевс приказал вернуть тебя, приказал отпустить. Совсем.
Персефона посмотрела на него и нежно коснулась щеки.
— О, Владыка, разве есть кто-то, кто может приказывать тебе?
— Персефона!
— Я не уйду, — приняв его волнение всерьёз, пообещала она, — не уйду и не покину тебя. Я ведь...
—
— Вернусь.
— Возвращайся... — повторил Аид, и его глаза полыхнули лазурным пламенем, — ... если ты не придёшь, если посмеют отобрать единственный свет моей жизни, клянусь, ни Гелиос, ни Зевс, ни сама Гея не смогут удержать меня. Я соберу армию, и Олимп содрогнётся от силы моего гнева.
— Я вернусь, — тихо и теперь немного испуганно произнесла Персефона. — Обещаю.
Мгновение или вечность спустя, проходя через Врата царства Теней, Персефона с трудом верила, что возвращается на поверхность, и в то же время не чувствовала сильной потребности туда идти. Каменистая узкая тропка петляла и петляла, приближая её к свету, и вот, наконец, после стольких дней проведённых во мраке, яркие лучи Гелиоса снова коснулись лица Персефоны, замерцали в волосах, а южный ветер мягко обнял за плечи. Персефона вдохнула свежий воздух, и всё вокруг в этот момент зазеленело и зацвело...
(наши дни)
Лина очнулась. Сердце нещадно колотилось в груди, дыхание сбивалось. Она открыла глаза и сразу узнала комнату — цветущая спальня Персефоны во дворце Аида. Как долго она спала? Почему Аид оставил её одну?
Аид.
Прямо сейчас она чувствовала его любовь, ту любовь из воспоминаний, и чувствовала, что любит сама, хотя по-прежнему глубоко внутри отделяла себя от Персефоны. Впрочем, сейчас не имело значения, кем именно она является, важно было только то, что в прошлом они любили друг друга, и убийство любимой женщины противоречило всему, что она знала и уже успела понять о боге Подземного мира.
Лина слетела с постели, подобрав юбку длинного платья, и бросилась к выходу, чтобы рассказать Аиду о воспоминаниях. Ей казалось обязательным сделать это незамедлительно. Лишь бы он не ушёл, не покинул царство Теней до того, как она найдёт его. Лина неслась по анфиладе дворца, и длинный шлейф платья летел за ней, порхая как крылья бабочки — она разбила стайку спешащих к ней нимф и вылетела в сад. Обыскала всё, а затем вернулась во дворец, прошлась по залам, заглянула в библиотеку, в тронный зал и, наконец, столкнулась с Морфеем. У тех самых колонн, где в воспоминаниях она впервые призналась Аиду в чувствах.
Морфей — в одеждах звёздного неба, летящих и невесомых — поклонился, цветущий мак* при этом выпал из его волос, рассыпаясь на несколько копий, одну из которых Морфей поймал и протянул Лине. Она почувствовала сонливость, но смогла быстро избавиться от неё, посмотрев Морфею в глаза.
— Царица, — Морфей ухмыльнулся, — как много веков твой свет не озарял этих мрачных стен.
— Где Владыка? — без предисловий спросила Лина, проигнорировав мак. Ей некогда было соблюдать церемонии, хотя речь о ней, как о свете этого места, привлекла яркий образ из воспоминаний.