Carpe Jugulum. Хватай за горло!
Шрифт:
В ворота ворвался Веренс. Шон узнал его только по вышивке на ночной рубашке и пушистым шлепанцам. Король держал над головой огромный меч и бежал прямо к дверям цитадели, а крик волочился где-то сзади.
Меч воткнулся в дерево. Шон услышал, как задрожала толстая дверь.
– Он сошел с ума! – закричал Даррен. – Нужно поймать бедолагу, пока его не подстрелили!
Они вдвоем кинулись к судорожно пыхтящему королю, который стоял на двери параллельно земле и пытался вытащить меч.
– Послушайте, ваше вели… Аргх!
– А, жри полной рожей люлей!
Даррен попятился назад, закрывая лицо руками.
Крошечные фигурки
– Гиббонсы!
– Кирдыкс!
– Нак-мак-Фигли!
Раздался еще один крик. Это Джейсон, пытавшийся умерить излишний монарший пыл, узнал, что прикосновение к царственной особе, возможно, и лечит некие болезни скальпа, но прикосновение скальпа царственной особы способно привести к тому, что нос приобретает весьма забавную плоскую форму.
Вокруг в землю втыкались стрелы.
Шон схватил Большого Биф-Джима за лапу.
– Их же перестреляют, как куропаток! Тут даже пьяный попадет! – крикнул он сквозь жуткий шум. – Иди за мной!
– А чо делать-то?
– Чистить сортир!
Тролль вслед за Шоном обогнул замок и оказался там, где во всем своем зловонном великолепии возвышалась на фоне ночного неба известная на все королевство Звонница. Эта башня была проклятием всей жизни Шона. В нее опорожнялись все замковые уборные, а в обязанности Шона входила чистка башни и перенос содержимого в вырытые в парке ямы. Благодаря инновациям Веренса в компостной области, содержимое этих ям очень быстро превращалось, собственно, в Ланкр [13] . Последнее время замок был битком набит всяким народом, а поэтому Шоновы еженедельные упражнения с лопатой и тачкой уже не были такими спокойными и уединенными, как прежде. Конечно, он сам позволил работе… накопиться, не выполняя ее несколько последних недель, но он что, должен всем на свете заниматься?
13
Историки зачастую недооценивают роль нижней части кишечника в национальном развитии стран.
Махнув рукой, Шон приказал Большому Биф-Джиму подойти к двери в основании Звонницы. Троллей, к счастью, практически не беспокоили запахи органического происхождения, зато те же тролли с легкостью отличали по запаху одну породу известняка от другой.
– Откроешь дверь по моему сигналу, – велел Шон, отрывая от рубахи полосу ткани и обматывая ее вокруг стрелы. Он пошарил в карманах в поисках спичек. – А когда откроешь дверь, – продолжил он, поджигая ткань, – беги отсюда очень быстро, понял? Приготовился… Открывай!
Большой Биф-Джим дернул за ручку. Когда дверь распахнулась, раздался едва слышный свист.
– Беги! – закричал Шон, натянул тетиву и выпустил стрелу в открытую дверь.
Горящая стрела исчезла в зловонной темноте. После паузы в несколько ударов сердца башня взорвалась.
Это произошло очень медленно. Зелено-синий огонь вспыхивал на этажах, лениво поднимаясь все выше и выше, выбивая камни из стен, отчего башня красиво искрилась. Потом, как лепестки, раскрылись стропила крыши, и под облака взлетело бледное пламя. А потом время, звук и движение вернулись, и раздался «бум».
Буквально через несколько секунд двери замка распахнулись и на улицу посыпались солдаты. Первый же из них мгновенно
Шон как раз собирался вернуться в бой, когда кто-то тяжело упал ему на плечи и повалил на землю.
– Так-так, один из наших игрушечных солдатиков, – прошипел капрал Швиц, обнажая меч.
Он уже занес над головой клинок, когда Шон вдруг перевернулся на спину и нанес ему удар своим Ланкрским Армейским Ножом Для Мирного Времени. Возможно, у Шона было время выбрать между Устройством Для Препарирования Парадоксов, Приспособлением Для Отделения Мельчайших Зерен Надежды и Штопороподобной Штуковиной Для Исследования Реальности Бытия, но так уж случилось, что под руку ему попался Инструмент Для Скорейшего Завершения Споров, который и обеспечил ему полную и безоговорочную победу.
На землю пролился очень короткий и очень теплый ливень.
Ну… в некотором роде ливень.
Зато определенно теплый.
Агнессе никогда не приходилось видеть такой толпы. Толпа, как она знала по своему ограниченному опыту, должна быть шумной. А эта была тихой. На улицу вышли почти все жители города; многие, к удивлению Агнессы, привели с собой детей.
Пердита тоже была удивлена. «Они собираются убивать вампиров, – сказала она. – И дети будут смотреть на это».
«Отлично, – подумала Агнесса. – Так и должно быть».
«Но потом детей будут мучить кошмары!» – ужаснулась Пердита.
«Нет, – подумала Агнесса. – Наоборот, кошмары навсегда уйдут. Порой требуется знать наверняка, что чудовище убито. И помнить об этом, чтобы рассказывать внукам».
– Они пытались превратить людей в вещи, – громко сказала она.
– Прошу прощения, госпожа? – переспросил Петр.
– Да так… мысли вслух.
Но откуда эти мысли берутся? Даже Пердита недоумевала. Особенно когда она предложила горожанам послать гонцов в другие города и рассказать о том, что произошло нынешней ночью. Как правило, она не отличалась столь изощренным коварством.
Но Агнесса помнила выражение ужаса на лице городского головы, которое сменилось сосредоточенной непроницаемостью, когда он пытался задушить графа своей золотой цепью. Вампир убил его одним ударом, едва не разорвав пополам.
Она коснулась пальцами ранок на шее. Вампиры никогда не промахиваются, но Влад определенно промахнулся, потому что она так и не превратилась в вампира. Она даже не испытывала ни малейшего желания съесть бифштекс с кровью. Когда на нее никто не смотрел, Агнесса экспериментировала над собой – проверяла, не появилась ли у нее способность к левитированию. В результате выяснилось, что она, как и прежде, весьма привлекательна для тяготения. Сосать кровь – нет, никогда, даже если это будет входить в сверхэффективную диетическую программу, а вот летать ей понравилось.
«Ты изменилась», – сказала Пердита.
– В чем?
– Что-что, госпожа?
«Стала более резкой… раздражительной… злой».
– Может, пришло время стать такой.
– Что-что, госпожа?
– Да нет, ничего. Кстати, у вас тут лишнего серпа не найдется?
Вампиры перемещались быстро, но беспорядочно, они скорее не летели, а тренировались для участия в чемпионате мира по прыжкам в длину.
– Мы сожжем этот неблагодарный город дотла, – простонала графиня, тяжело опускаясь на землю.