Царская чародейка
Шрифт:
— Дыши, дыши, Белавушка, — шептал он. — Пожалуйста, дыши.
Рука демона скользнула по волосам девушки, по бледной щеке, по шее, на которой остались следы когтистой ручищи, оцарапавшей кожу, и она, будто услышав мольбу демона, вдохнула, закашлялась и порывисто села, приходя в себя. Вогард вскинул лицо к небу, то ли вознося молитву, то ли пытаясь скрыть неожиданную для него самого влагу в глазах.
Существо не умерло. Оно развернулось к товарищам чародейки и отпустила тьму из своих страшных глаз. Радмир и Халиат успели вытащить свои мечи, на которых не оказалось ни капли крови, гном увернулся,
— Убью, — хрипло пообещало оно и выгнулось, резко оборачиваясь.
Белава сжимала в руках огненный кнут рядом с ней стоял Вогард, в руках которого пылал огонь.
— Лучше беги, — сказала чародейка.
Тварь закашлялась в своем неприятном смехе и начала свое наступление. Тут же взметнулся кнут, оплетая ноги существа. Оно не устояло и полетело на траву, но быстро вскочило и выпустило тьму. Взмах демона, и голова твари оказалась охвачена огнем. Взмах руки чародейки, и тьма разлетелась от ослепительной вспышки света, заставившей зажмуриться всех, кто оказался по близости. Чудище неприятно завизжало и бросилось прочь. Демон подхватил Белаву и полетел следом. Тварь попыталась отбиться, но была вынуждено снова сорваться в забег. Белава и демон встали у нее на пути, но существо расплылось тенью и нырнуло в переход, который все еще был открыт. Чародейка и демон отправились за ней следом.
— Халиат, — крикнул Руалар альву, кинувшегося следом. — Остановись, это их битва.
— Но… — Халиат беспомощно посмотрел на хмурого гнома, потом поднял взгляд на Радмира, обнимавшего Саэфель. — Это… Это все?
К ним подошли Дарислав с братом Гарко и Катай, который отчаянно пытался спрятать набежавшую слезу. Халиат вздохнул и опустился на траву.
— Она ведь уже не вернется? — спросил Катай разом осипшим голосом.
— Наш мир очищен от скверны, — грустно ответил альв. — Поглощающей Силу более здесь нечего делать. Но мы еще споем о ней песни. О ней и о влюбленном демоне, — древний альв грустно улыбнулся, а Радмир незаметно поморщился, наконец, принимая, что в битве за сердце зеленоглазой чародейки он был обречен на проигрыш.
Радмир прижал к себе альвийку, посмотрел в чистые васильковые глаза и ласково улыбнулся. Для этого мира начиналась новая жизнь…
Тварь выскочила туда, куда привел ее переход, к Черной Башне, на берег озера. Она остановилась, оскалилась и прыгнула на Белаву, захватывая ее в железные объятья. Демон зарычал и бросился к ним. Три тела не удержались и упали в озеро. Вогард вырывал руки существа из плечей, ломая кости, потому что разжимать пальцы оно ни в какую не желало. Потом отодрал их от горла закашлявшейся чародейки, повернулся к твари, которая умудрилась каким-то чудом удержаться на поверхности, схватил ее, отрывая голову. Чудище заверещало, но Вогард продолжал разрывать костлявое тело на части. Потом размахнулся и выбросил останки на берег, и Белава подожгла их.
Демон повернулся к девушке, улыбнулся и протянул руки. Она протянула свои и… две воронки потянули их на дно, разъединяя и относя все дальше друг от друга. Вогард сделал несколько сильных гребков, пытаясь добраться до Белавы, которая грустно улыбалась ему. Он снова протянул руку, и девушка мягко скользнула по нему кончиками пальцев.
— Белава! —
Они все погружались и погружались на дно. Вот уже вспыхнул знакомый обоим свет, и Вогард понял, что проиграл. Он сжал кулаки, позволяя хранителю уносить его от той, что разбудила душу в древнем Высшем демоне.
— Я найду к тебе путь, чародейка, — услышала девушка его голос в своей голове.
— Ты только выживи, демон, не дай им убить себя, — послала она ответ Вогарду.
— Я найду путь… — прошелестел удаляющийся голос и…
Яркая вспышка ослепила чародейку, а потом вода понесла ее наверх, возвращая в собственный мир.
Эпилог.
Солнце освещало Радужный Дворец, и он переливался и искрился, восхищая каждого, кто смотрел на него. Белава откашлялась и захохотала, глядя на царские чертоги.
— Я дома! — воскликнула она и поплыла.
— Туда, — услышала девушка голос хранителя, и волна понесла ее к берегу, подтолкнув, помогая выбраться из воды. — Спасибо, — сказал голос и исчез.
Чародейка огляделась и увидела знакомую фигуру, медленно удаляющуюся от озера. Она радостно улыбнулась, в один момент забывая о затаенной грусти, стащила мокрые сапоги и побежала за высоким мужчиной с каштановыми волосами. Потом оттолкнулась и запрыгнула ему на спину, счастливо хохоча. Мужчина замер, потом схватил ее руки, умудрившись скинуть и тут же поймать в объятья. Такие родные лучистые серые глаза жадно рассматривали мокрое личико Белавы. Потом прижал ее к себе так, что затрещали ребра. Она вцепилась ему в шею, чуть отодвинулась и начала покрывать поцелуями лицо своего воина-странника.
— Белава, Белавушка, солнышко мое ясное, — шептал он, продолжая прижимать к себе.
— Женись на мне, — выпалила чародейка. — Прямо сейчас женись, я больше не сбегу, никогда, — клятвенно заверила девушка.
— А я больше и не отпущу, никогда, кровопийца моя ненаглядная, — улыбнулся Радмир, ее Радмир, и счастливо засмеялся, выплескивая напряжение, накопившееся за все это время.
— Женишься? — спросила Белава, склонив голову к плечу.
— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он в ответ.
— Только этого и хочу, больше жизни хочу. И с тобой уехать хочу. Ну ее, эту чародейскую дружину, напробовалась. — и чуть тише спросила. — Ты ведь еще любишь меня?
— Больше жизни, — ответил Радмир.
— Тогда целуй меня и к волхвам, — обрисовала девушка дальнейший план действий, и странник расхохотался.
Потом послушно перешел к первому пункту и накрыл ее губы своими. Белава впитывала этот поцелуй, отмечаем краем сознания, что любимый целуется не хуже демона. Тут же покраснела и спрятала лицо на плече Радмира.
— Белава, мельница ты ветряная, — раздался знакомый крик, и к ним подбежал Дарей, вырывая девушку из рук вновь обретенного жениха.
— Мастер, — всхлипнула Белава, — не ругайтесь!
— Вот дуреха, — засмеялся Дарей. — Надо, надо было тебя пороть, да теперь уж поздно. Где же была ты?
— Ой, все потом расскажу, батюшка Дарей, — отмахнулась девушка. — У нас сейчас дело есть поважней, — и подмигнула Радмиру.
— Вот так, друже, — развел руками странник. — То со свадьбы бежит, то сама к волхву тащит.