Царская работа. XIX – начало XX в.
Шрифт:
М. Кулаков. Портрет дворцового гренадера В.А. Пояркова 1915 г.
С начала 1880-х гг. Рота дворцовых гренадер окончательно превращается в парадную часть ветеранов, и термин «Золотая рота» постепенно становится символом полу-инвалидной команды, занимающей посты в караульных будках. По новому штату 1883 г. штатную численность Роты дворцовых гренадер частично сократили261. Тем не менее это подразделение сохранялось вплоть до 1917 г., принимая участие во всех торжественно-парадных мероприятиях. В 1905 г. принято новое Положение о Роте дворцовых гренадер262.
Дворцовая полиция
Вторая половина 1850-х гг. было временем знаковых изменений в России. С одной стороны, правительство встало на путь либеральных изменений, когда император Александр II публично заявил о том, что крепостное право лучше отменить «сверху», чем дожидаться его отмены «снизу». С другой стороны, это было время распространения радикальных идей, прежде всего в студенческой среде. Немаловажной частью радикальных революционных взглядов стала идея цареубийства.
Распространение революционных взглядов в России в начале 1860-х гг. шло быстрыми темпами. Об этом свидетельствовала первая студенческая демонстрация под политическими лозунгами, состоявшаяся осенью 1861 г. у стен Казанского собора в Петербурге. Об этом свидетельствовала и прокламация «Молодая Россия», написанная в апреле 1862 г. в камере Тверской полицейской части студентом Московского университета Петром Зайчневским. Именно в этой прокламации впервые в России публично заявлялось о том, что убийство является нормальным средством достижения социальных и политических изменений. Был определен и первоочередной объект террора – императорская фамилия, и в первую очередь царь. Молодой человек призывал своих ровесников в прокламации: «Двинемся на Зимний дворец истреблять живущих там. Может случиться, что все дело кончится одним истреблением императорской фамилии, т. е. какой-нибудь сотни-другой людей»265.
Исследователи проблемы политического терроризма в России справедливо подчеркивали, что возникновению и живучести террора в России в немалой степени способствовала сама власть. Она изначально придавала революционерам чрезмерное значение, возвышая их тем самым в своих глазах и в глазах общества. Власть рассматривала террористов как равную сторону, хотя прокламация «Молодая Россия» с ее призывами к истреблению дома Романовых была обращена только к нескольким десяткам студентов, разделявших столь радикальные идеи266.
Надо отметить, что в новой политической ситуации по сравнению с периодом дворцовых переворотов XVIII в. идея цареубийства трансформировалась. Цареубийство рассматривалось радикалами как знаковое начало социально-политических изменений в России. Близкие к Н.Г. Чернышевскому землевольцы М.А. Антонович и Елисеев в первой половине 1860-х гг. строили планы похищения цесаревича Николая Александровича. Член «Земли и воли» А.Ф. Пантелеев впоследствии писал, что террористический замысел сотрудников «Современника» состоял в том, чтобы с помощью студентов-революционеров захватить в Царском Селе Николая Александровича и потребовать от царя немедленного обнародования конституции267.
По большей части это были достаточно пустые разговоры фрондирующей интеллигенции. Но вместе с тем власть обязана реагировать даже на призрачную угрозу жизни царя и его окружения. Поэтому среди близких к Александру II лиц начало вызревать понимание того, что традиционные меры охраны себя изжили. Распространение радикальных идей, недовольство, как справа, так и слева, готовившейся отменой крепостного права заставили ближайшее окружение царя по-иному взглянуть на вопросы обеспечения безопасности Александра II. Персонификация власти в России, сакральность фигуры царя вызывали у многих соблазн – одним ударом разрушить могущество этой власти. При этом Александр II считал для себя совершенно естественным вести тот образ жизни, который вел его отец. Он появлялся один в аллеях Летнего сада, прогуливался по набережным своей столицы. Царь очень болезненно воспринимал постепенно уплотнявшееся
В 1860 г. генерал-адъютант Николай Павлович Игнатьев, опытный разведчик и дипломат, направил записку на высочайшее имя, предлагая по-новому выстроить систему личной охраны царя. Она была отвергнута императором, который считал, что традиционных мер для обеспечения его безопасности вполне достаточно.
Однако отмена крепостного права и события осени 1861 г. в Петербурге, связанные со студенческими волнениями и поджогами, изменили ситуацию. Поэтому в конце 1861 г. по высочайшему повелению военному министру, Шефу жандармов, петербургскому военному губернатору, командиру и начальнику штаба гвардейского корпуса было предложено выработать план мер по охране императорской фамилии и по Главному караулу Зимнего дворца.
Р.П. Игнатьев
В результате деятельности созданной Комиссии был выработан документ, согласно которому при Зимнем дворце формировалась особая команда «городовых стражей», задачей которой было «денно и ночно» наблюдать за входами в Зимний дворец и нести наружную охрану268. Охране подлежали все восемь подъездов дворца: подъезд Его Величества, Ее Величества, Комендантский, Министерский, Иорданский, Государственного Совета, Комитета министров и Наследника. Кроме этого, наряды «дворцовых стражей» устанавливались в Летнем и Александровском садах во время прогулок императора. При этом команда «дворцовых стражей» была немногочисленной – всего 30 чел.269. Эта инструкция по докладу министра Императорского двора гр. Адлерберга была высочайше утверждена 8 декабря 1861 г.
Официальное название «городовой стражи» было вскоре вытеснено более подходящим наименованием «дворцовой городовой стражи», или «дворцовой стражи», которое и закрепилось впоследствии. Но фактически в первой половине 1860-х гг. обязанности дворцовой стражи не выходили за рамки обычной караульной службы.
Подбору личного состава «дворцовых стражей» уделялось особое внимание. Команда формировалась из лучших городовых унтер-офицеров, фельдфебелей и околоточных надзирателей Петербургской полиции, а также из отставных гвардейских унтер-офицеров. Военный губернатор Петербурга генерал-адъютант гр. А.А. Суворов лично руководил подбором людей. В своем циркуляре он требовал «выбрать для сей цели людей испытанной нравственности, заслуженных, отборных и представить мне для осмотра». К стражникам предъявлялись высокие требования – православные, холостые, крепкого телосложения и хорошего здоровья, благообразной наружности и совершенной благонадежности. Стражам определялось достаточно высокое жалованье в 411 руб. в год. Они носили обычную форму надзирателей Петербургской полиции. Однако изначально в эту новую структуру была заложена двойственность подчинения. По материальной части (жалованье, жилье, обмундирование) «дворцовая стража» подчинялась Министерству Императорского двора, а по службе (проверка несения службы) – приставу 1-й Адмиралтейской части полковнику Иодко. Кадровые вопросы решались лично петербургским обер-полицмейстером.
Принципиально важным являлось то, что личный состав дворцовой стражи был закреплен не за конкретной императорской резиденцией, а только за той резиденцией, в которой находился на данный момент Александр II. Эта практика была официально принята весной 1862 г. С переездом Двора в Царское Село команду дворцовых городовых стражей, отвечавшую за личную безопасность царя, перевели вслед за царем в эту резиденцию. Затем эта же команда переехала вслед за двором в Петергоф. В августе 1862 г. команда дворцовых городовых впервые сопровождала Александра II в Новгород на торжества, связанные с открытием памятника тысячелетию России. Дворцовые городовые несли наружное наблюдение вокруг здания, в котором остановился царь. Таким образом, возник еще один прецедент, когда дворцовая стража начала сопровождать царя в его поездках по стране, неся караульную службу в любом местопребывании Александра II.