Царские судьбы
Шрифт:
Выдавать царевен замуж за русских подданных царя было не в обычае — не позволяло их высокое положение; для брака с иностранным принцем постоянной преградой оказывалась религия. Поэтому большинство так и оставались девами и кончали зачастую свои дни за монастырской стеной, приняв постриг. Ни любви, ни брака, ни материнства им не суждено было познать.
В царствование Федора Алексеевича в терем стали проникать иноземные понятия и обычаи, внедряясь постепенно в быт знатных боярских семей Москвы. Первым пример показал еще его отец, царь Алексей, при котором обстановка в тереме уже несколько изменилась, прежней строгости не было. Его сестры и дочери чувствовали себя свободнее, в терем с визитом могли приходить даже мужчины. Следуя духу времени, царь допустил к своим дочерям учителей, желая дать им некоторое образование. Первым из посторонних мужчин, переступившим
Рамки старинной теремной жизни оказались слишком тесными и для сестры даря Федора Софьи. Она вообще резко отличалась от других женщин царской семьи своим умом и наклонностями, интересом ко всему окружающему, и не очень-то хотела проводить свою жизнь в молитвах и постах. По своей природе царевна Софья напоминала отца — та же живость, страстность, увлеченность, впечатлительность. Уже в детстве она пользовалась некоторыми привилегиями у своего батюшки-царя. Ребенком Софья играла немецкими куклами, которые заказывались специально для нее в Нюрнберге, а в девять лет, уже научившись читать и писать, она встречалась с преподавателем своих братьев. И если старший сын царя Алексея Михайловича, так рано скончавшийся, особое предпочтение оказывал философии и латыни, а ныне царствующий Федор, подражая своему учителю, увлекался стихами, то их сестра больше всего интересовалась историей Византии и Рима. Книг исторического содержания на греческом, латинском и польском языках в царской библиотеке было достаточно, многие были переведены на русский язык. Острый ум, склонность к просвещению и упорство в учении отличали царевну Софью от сестер ее даже в то время, когда все они еще были в детском возрасте. Ее воле другие дети покорно подчинялись. «Властолюбие было отличительной чертой царевны», — так пишут об этой незаурядной личности историки.
И вот теперь, став взрослым человеком, свои помыслы царевна обратила к политической жизни, куда ее неудержимо влекло как царское происхождение, так и в особенности исключительно сильно развитое честолюбие. Царствующий брат ее Федор был слаб здоровьем и надеяться на его долгое правление не приходилось. Младший брат Иван не отличался ни физическими, ни умственными способностями, ну а сводный брат Петр в ее глазах имел меньше прав на престол, чем она сама, дочь Милославской.
Софья и решила пробить себе дорогу к престолу любой ценой… Ну, а пока она нежно ухаживала за своим братом-царем, обсуждая с ним частенько и государственные вопросы, устанавливая контакты и знакомясь с именитыми боярами, являвшимися к царю.
В палатах царя Федора девушка впервые встретила и своего будущего возлюбленного и соратника, министра государя князя Василия Голицына, принадлежавшего к одному из самых знатных родов. Этого государственного человека привлек необычайно глубокий и увлекательный ум сестры царя. Встречи с ней доставляли ему истинное наслаждение, хотя красотой дочь Алексея Романова не блистала. Правда, в литературе по поводу внешности Софьи имеются разночтения.
Одни исследователи представляют ее тучной и некрасивой, с грубыми чертами лица, скорее напоминающей крепкого мужика, другие же считают внешне очень привлекательной, похожей на своего брата Петра: такой же высокий рост, крепкое телосложение, пронизывающий взгляд умных глаз.
Сердечная дружба Софьи и Голицына, как пишут все авторы, была взаимной. «Любовь — это не значит смотреть друг на друга. Любовь — это значит смотреть в одном направлении». А в этом плане и царевна, и князь были устремлены к единой цели.
Царевна Софья, собственно, была первой женщиной на Руси, о которой можно сказать, что она была эмансипированной. Для своего царствующего брата она стала просто незаменимой. Однако все ее помыслы были направлены лишь на то, чтобы влиянием на больного государя усилить свое значение при дворе. На долгое царствование третьего царя Романова надежд не было. А у сестры царя зрело желание любой ценой пробиться к престолу.
Почему бы и нет?! Ведь в русской истории власть уже однажды находилась в руках женщины. Правда,
На пятом году своего правления Федор Алексеевич вступил в брак с дочерью польского дворянина Агафьей Грушецкой. Она не обладала ни выдающейся красотой, ни обаянием, да и воспитана была плохо, но выбрали ее для царя его фавориты явно из политических соображений, по всей вероятности, их привлекло польское происхождение девушки. Через год царь был обрадован рождением сына Ильи, но на третий день после родов царица скончалась, а через две недели умер и новорожденный царевич. После смерти жены и сына Федор серьезно заболел и не мог некоторое время вставать с постели. Софья не отходила от больного. В последние месяцы царствования своего брата Софья стала уже присутствовать на заседаниях Боярской думы, ее стул стоял рядом с троном государя, правда, на ступеньку ниже.
Прошел год, и государь женился вторично. На сей раз его женой стала семнадцатилетняя Марфа Апраксина, дочь родовитого боярина. Свадьбу отпраздновали тихо, без обыкновенных торжественных обрядов. К молодому супругу, казалось, возвратилась бодрость духа, появилась надежда на улучшение здоровья. Рядом с цветущей и резвой молодой женой он старался крепиться, скрывать свои недуги. Но брак этот был непродолжительным. Через два с половиной месяца после свадьбы молодая царица стала вдовой.
Процарствовав шесть лет, Федор совершенно неожиданно скончался. Поговаривали, что он съел ежевичный торт, специально для него приготовленный по особому рецепту, и умер от несварения желудка, а еще ходили слухи, что его отравили… Умер царь Федор, едва достигнув двадцати одного года, бездетным. Из детей же его отца, царя Алексея, в живых оставались лишь два сына и дочери. Встал вопрос, естественно, кто же будет царем? А царица Марфа проживет во вдовстве еще тридцать три года, так и не познав счастья материнства.
Иоанн Алексеевич
Во дворце собрались представители высшего духовенства и знатного боярства. И так как у каждого из братьев были свои сторонники и противники, то среди собравшихся начались ожесточенные споры. Было решено обратиться к народу. Патриарх Иоаким вышел на крыльцо и спросил собравшихся на кремлевской площади, чтобы проститься с покойным царем: «Кому из двух царевичей вручить скипетр и державу?» Из толпы в один голос закричали: «Быть царем Петру Алексеевичу!»
Тогда и бояре дали на это свое согласие, хотя это было нарушением права престолонаследия по старшинству, принятого в Московском государстве. Тут же отправились к Петру, и патриарх благословил мальчика на царство. В тот же день ему присягнула вся Москва, а за Москвой и вся Россия. Регентом к малолетнему царю была назначена его мать, Наталья Нарышкина. Царица же поторопилась вызвать из заточения опытного, мудрого и преданного ей боярина Матвеева, в доме которого она выросла и познакомилась с государем Алексеем Михайловичем.
Все это вызвало бурю в семье Романовых и явилось причиной кровопролитной борьбы за власть. Ведь при назначении регентом второй супруги Тишайшего царя совершенно не учли честолюбие и стремление к власти Софьи, его дочери от брака с Марией Милославской. А за невинным выражением лица сестры почившего царя Федора скрывалась железная решимость и глубокая ненависть к Нарышкиным. И как ни тяжело было царевне Софье, но она должна была вместе с сестрами подойти к Петру и поздравить его, сына своей мачехи, которую она ненавидела больше, всех на свете, — с избранием на царство.