Царский сплетник и шемаханская царица
Шрифт:
— А это уже произвол, я буду жаловаться царю! Да что там царю, я пожалуюсь Василисе, а это больнее! — громогласно возражал ей упившийся в зюзю Жучок, не соображая, что «жена» пыхтит рядом, словно ненароком втыкая ему локоток под ребра.
К счастью, они были уже на улице, и Виталик поспешил затолкать «державного» в карету. Туда же забрались и Янка с Василисой.
— А ты чего застыл? — спросила царского сплетника Янка. — Залезай!
Однако Виталик загружаться не спешил. Он еще на выходе из шемаханского посольства заприметил Кощея Бессмертного,
— Извини, дорогая, но у меня здесь есть более серьезные дела, чем хлопотать над этим пьяным идиотом.
— Какие еще могут быть в этом борделе дела? — гневно спросила Янка.
— Тайные, — строго ответил царский сплетник. — Не забывай, что разговариваешь с главой очень серьезной фирмы под названием ЦРУ.
— А с Гордоном теперь как? — спросила Василиса. — Может, пора его из твоих терм вытаскивать?
— Ни в коем случае! Пока он не путается под ногами, мы тут всех на чистую воду выведем. Скоро шемаханы у меня попляшут!
Как ни тихо говорил Виталик, стоявший неподалеку в ожидании команды стрелецкий воевода Федот его последние слова все-таки услышал.
Деликатно кашлянув, он подошел поближе.
— Может, не стоит с этим делом тянуть? — рискнул вмешаться он в беседу. — Если шемаханы заговор готовят, мы их вмиг в оборот возьмем. Вы только прикажите, царь-батюшка, — заглянул он в карету.
Однако «царь-батюшка» ответить ему не соизволил, так как дрых уже без задних ног, откинувшись на спинку сиденья.
— Хороший ты вояка, Федот, — грустно вздохнул Виталик, — только вот гибкости в тебе нет, широты мышления не хватает. Скрутить шемахан не сложно, а доказательства намерений злых где? А без доказательств это уже оскорбление страшное. Ты что, хочешь Русь в бессмысленную, никому не нужную войну втянуть? Нет, друг мой, в таких случаях надо стрелять наверняка. Так что оставь это дело профессионалам. Давай сопроводи лучше карету на Янкино подворье и помоги ей выгрузить туда Гордона. Нечего ему в таком виде в палатах царских делать, а потом царицу в ее апартаменты доставь. И вот еще что. С этого момента охрану всех членов царской семьи утроить.
— Что, все так серьезно? — тревожно спросила Василиса.
— Береженого Бог бережет, — уклончиво сказал царский сплетник, захлопывая дверцу кареты, и направился прямиком к Вилли Шварцкопфу и Кощею.
Те, не прерывая беседы, с любопытством поглядывали на отъезжающую от шемаханского посольства карету и топавшего по направлению к ним царского сплетника. Вернее будет сказать, с любопытством поглядывал немецкий посол. Кощей на сплетника и своих родственниц, уже подъезжавших к выходу из посольской слободы, смотрел со снисходительной усмешкой.
— Ай молодец, — приветствовал его Кощей, — намеки с полуслова понимаешь. Одна короткая беседа, и ты уже у шемахан. Янка в тебе не ошиблась.
— Ничего себе намеки, — фыркнул Виталик, подсаживаясь к ним за стол. — Чуть в сосульку меня
— Ну как, все вопросы с шемаханами решил?
— Ну если честно, не успел, — начал выкручиваться Виталик. Ему очень не хотелось сообщать дедушке Янки, что мировая с шемаханами не входила в его планы. Он собирался конкретно вытурить их всех с Руси при первом же удобном случае и был уверен, что этот случай скоро подвернется. — Я только пальцы веером хотел загнуть, но тут ворвался Васька, устроил всем нам эротическое шоу, и вопрос решился сам собой. Да и вообще я там был не просто так, а по приглашению. Сам понимаешь, в присутствии Василисы с Гордоном да Янкой терки с шемаханами вести несподручно.
— Ну-ну, — неопределенно хмыкнул Кощей.
Вилли с любопытством прислушивался к их разговору, пытаясь понять, о чем речь.
— Мошет пыть, айн чашка кофэ тля майн либен царский сплетник? — любезно спросил он Виталика.
Юноша поймал себя на мысли, что хочет ответить ему на чистейшем немецком языке. У него даже соответствующая фраза в голове сформировалась, но он вовремя сдержал свой порыв. Зачем глупо афишировать свалившиеся на него способности молниеносного освоения доселе неизвестных языков? Такие козыри надо беречь и лелеять. Когда-нибудь они помогут выиграть решающую партию.
— Буду очень тебе благодарен, Вилли.
— Я обслужить царский сплетник сам, — торжественно сказал немецкий посол. — Это тля меня гроссе честь.
Как только посол скрылся на кухне, Кощей сразу подался вперед, поближе к Виталику.
— Это что там за цирк вы устроили с Жучком?
— Во, блин! — расстроился юноша. — А я думал, его никто не опознает.
— Чтоб я свой подарок на шее хвостатого не заметил? Так что там с Гордоном случилось?
— Да понимаешь, — замялся царский сплетник, — царь немножечко устал…
— Ага… короче, забухал, — сообразил Кощей.
— Ну да. Только вот с радости или с горя, пока никто не знает.
— Может, потому, что он мне вчера двадцать тысяч задолжал, чтоб с шемаханами расплатиться? — задумался Кощей.
— Ого! Да, это для него удар.
— Какие-то жалкие двадцать тысяч — удар? — презрительно фыркнул Кощей.
Виталик не стал объяснять дедушке Янки про заклятие «синдрома Плюшкина», наложенное кем-то на царя. Раз Янка с Василисой своему родственнику об этом не сказали, значит, у них была на то причина. Его как самого главного агента ЦРУ в данный момент гораздо больше интересовал другой вопрос.
— Где играли?
— А здесь вот и играли, — кивнул на шемаханское посольство бессмертный злодей. — Шемаханы, оказывается, в игровом бизнесе большие мастаки. Их клуб «Котел удачи лепрекона» — это что-то!
— Верю. Ну а с царем-то что дальше было? — нетерпеливо спросил царский сплетник.
— Да ничего. Продулся в карты и с казначеем куда-то свалил.
— Ага… А вот это, выходит, нечто вроде пропуска в этот клуб? — Виталик вытащил из кармана золотую пластинку, полученную от Василисы.