«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2
Шрифт:
Что касается интересующей Вас надписи, ее перевод был дан мне самим Соколовым, который заверил меня в его подлинности.
Если бы убийцы Императорской семьи были всего лишь профессиональными и неграмотными убийцами, на стене комнаты, в которой произошла бойня, не нашли бы надписи, сделанной
Главным убийцей Императора и Царевича был еврей Янкель Юровский, предводитель банды, в которой были другие евреи.
Это вся информация, какую я могу Вам дать.
Прошу Вас, Монсеньер, принять заверения в моем уважении.
Князь Юсупов.
P.S. Перевод каббалистическких знаков я получил от Николая Соколова. Извините за дурной почерк – я болен и прикован к постели»224.
Кроме приведенного, есть и другие примеры того, что следователь знал гораздо больше, чем позволял себе говорить и уж тем более писать в своей книге. О некоторых мы еще, надеюсь, расскажем.
Причин тому было много. Одна из них – сложное положение Н.А. Соколова в эмиграции, оказывавшее на него сильное психологическое давление.
«Я пройду мимо подробностей этой работы, – писал А. Ирин, – хотя она имеет интересную историю. Когда-нибудь история поведает мiрy все относящиеся к этому вопросу подробности. Замечу только, что весть о составлении Соколовым книги взволновала многих и были сделаны попытки
Здесь я должен упомянуть, что благополучному разрешению вопроса много содействовал князь Н.В. Орлов, ведший все предварительные переговоры с издателями. Когда уже был заключен договор с Пайо, к нему явились неизвестные ему до того времени три лица и пригласили его с ним позавтракать. Эти три незнакомца оказались: князь Львов, Маклаков и Милюков.
Во время завтрака указанные трое русских патриотов советовали Пайо не издавать книги Соколова, стремясь подорвать веру в достоверность установленных Соколовым фактов и угрожая провалом книги, в виду отсутствия общественного интереса к затронутой в ней теме.
Пайо внимательно выслушал своих доброжелателей, но вынес из разговора с ними совершенно обратное впечатление: он понял, что появление книги почему-то очень безпокоит как князя Львова, так и Маклакова с Милюковым. Свой завтрак он описал в тонах весьма невыгодных для названных лиц».
Все трое помянутых были людьми отнюдь не случайными, с «заслугами», сыгравшими ведущую роль в февральском перевороте 1917 г.; каждого из них допрашивал в свое время Н.А. Соколов. Маклаков же Василий Алексеевич приложил руку к убийству Царского Друга, а затем, после смерти М.Н. Гирса, возглавил таинственную «Коллегию хранителей» Царских мощей, документов расследования и вещественных доказательств.
Современникам нетрудно было понять причины обезпокоенности этих людей.
«Многое из того, что заключают в себе протоколы следственной комиссии адмирала Колчака, – писал, откликаясь на выход книги, русский дипломат П.С. Боткин, – было уже нам известно; но книга Соколова дает больше, нежели простое следствие, она развертывает всю картину пережитого нами отвратительного момента, когда Царская Семья была предоставлена на произвол судьбы, когда Она отдана была на поругание подонков рода человеческого.
Конец ознакомительного фрагмента.