Царское гадание

Соколова Анна Ивановна

Со старушкой Асенковой он не говорил и на ее привет почти никогда не отвечал. Он не замечал ее, как не замечал ничего вокруг себя. Он даже молиться не мог, и старушка зорко наблюдавшая за ним и, в свою очередь, из чужих замечавшая только его одного, ни разу не видела, чтобы, подходя к гробу или отходя от него, он набожно перекрестился. Нечаев двигался, как мертвец, и издали можно было принять его за тень, с того света приходившую на встречу с родной душой.

Однажды только, за день до погребения,

старушка Асенкова решилась подойти к молодому человеку и негромко окликнуть его.

— Гриша, а Гриша! — тихо произнесла она, останавливаясь тут же, у дорогого обоим гроба.

Нечаев молча обернулся и вопросительно взглянул на нее. Он словно не мог понять, чего могут хотеть от него люди, о чем они могут спрашивать его или разговаривать с ним.

— Варечка-то наша! — проговорила старушка и залилась слезами, не будучи в силах продолжать.

Григорий Ильич смерил ее удивленным взглядом.

— О чем это вы? — спокойно спросил он.

— Как о чем, Гриша? Да ведь Варечки-то нашей уже нет!

— Моей давно нет! — своим ровным, словно мертвым голосом ответил он. — А свою вы сами заживо в могилу убрали и снарядили. Вам плакать не о чем! — И, отвернувшись, он опять своим неустанным, неотвязным, измученным взглядом стал смотреть в бледное лицо покойницы.

На следующий день состоялись похороны молодой красавица Асенковой. На ее последнее новоселье Вареньку провожала масса народа. Ее гроб все время несли на руках, и могила ее, после того как над нею был наметан свежий холм, вся утопала в цветах.

В день погребения Асенковой государь, сославшись на легкую простуду, почти не выходил из кабинета и, отменив почти все доклады, приказал только, чтобы Гедеонов, распоряжавшийся похоронами, в тот же вечер явился во дворец с подробным докладом.

Ловкий царедворец исполнил это и, отвечая на вопросы государя, расспрашивавшего обо всех мелочах, касавшихся печального события, доложил императору, что старушка Асенкова удалилась в маленькую, только что нанятую ею комнатку, к своей старой подруге по богадельне, тоже вышедшей оттуда.

— Оставить за нею как квартиру ее дочери, так и все, принадлежавшее ей! — приказал государь, не поднимая глаз. — Если она пожелает переменить квартиру, то соображаться во всем с ее личными желаниями и указаниями. Если же она тут пожелает остаться, то заключить контракт от ее имени и платить из сумм моего кабинета. Близких, кроме матери, у покойной никого не осталось? — спросил император после краткого молчания.

Гедеонов на минуту как будто запнулся.

— Чего ты? Говори! — сказал Николай Павлович, хмуро сдвигая брови.

— Ребенок, ваше величество!

Император поднял на него грозный взгляд.

— Неужели ты думаешь,

что мне об этом напоминать нужно? — сказал он. — Я спрашиваю тебя о лицах, бывших ей близкими при ее жизни.

— Родных у нее не было, ваше величество!

— А этот молодой актер, за которого она замуж собиралась, ее бывший жених?

Гедеонов молча опустил глаза.

— Что же ты мне не отвечаешь? Где этот актер?! — повторил свой вопрос государь.

— Его нет, ваше величество, — ответил директор упавшим голосом.

— Как нет? — изумился государь. — Что это значит? Куда же он девался?

— Он умер!

Государь поднялся с кресла, на котором сидел.

— Как? Что такое? Как умер?! Когда и где?

— Два часа тому назад, ваше величество, на Волковом кладбище, на ее могиле.

Государь набожно перекрестился и тихо проговорил:

— Да, стало быть, любил! Застрелился?

— Никак нет, ваше величество. У него не было револьвера, он был очень беден!..

— Так какою же смертью он кончил?

— Он удавился! Его уже мертвого вынули из петли на самом кладбище, неподалеку от ее могилы!

Государь вторично перекрестился.

— Где же он теперь?

— В сарае съезжего дома ваше величество. Ночью тело будет погребено, согласно закону, на перекрестке.

— Отпеть и похоронить как следует. От моего имени обратиться для этого к владыке митрополиту!.. Бедняге при жизни было трудно; за него молиться не грешно. Народу на погребении было много?

— Неимоверно много, ваше величество! А цветов прислали много?

— Вся церковь была полна ими. Гроб, как блестящий цветник, возвышался среди церкви.

— Твои артисты все были?

— Все, в полном составе всех трупп. От товарищей артистов тоже было несколько венков.

— Спасибо всем! — коротко произнес император, отпуская Гедеонова.

Но директор не успел еще уехать, как был вновь призван в кабинет государя спешно догнавшим его камердинером.

Когда он вернулся, император сказал ему:

— Я забыл спросить тебя. У этого несчастного, что не мог пережить свое большое горе никого родных не осталось?

— Остался младший брат, ваше величество! — ответил Гедеонов.

— Кто он и где находится? Тоже актер? Да?

— Никак нет, государь. Он воспитывался в мещанском училище, но курса не кончил и служит младшим приказчиком при небольшой торговле.

— Таланта у него нет? Особенного из него сделать ничего нельзя?

— Не могу ответить вам на это, ваше величество. Я его сегодня в первый раз видел.

— А, ты видел его сегодня? Где?

— У тела брата. Я сам был там и вручил мальчику на первое время месячное жалованье его умершего брата. Я хотел затем доложить вашему величеству.