Царствие благодати
Шрифт:
— Разоблачить подделку тоже оказалось не так уж и трудно: достаточно посмотреть на нити, которыми сшита книга. Сильвия выполнила свою работу почти безупречно, но схалтурила с прошивкой: взяла нейлоновую нитку, которая явно не может быть средневековой. Я собиралась разоблачить ее, используя все эти сведения. Договорилась встретиться с ней в ресторане «Эгон», в отеле «Принсен». Когда я пришла на место, все пошло не совсем по плану.
Синсакер сидел и размышлял о том, что они с Сири разминулись в «Эгоне» на считанные минуты. Он мог бы не сходя с места захватить всю шайку и тем предотвратить остальное.
—
Синсакеру вспомнился черный пояс от костюма для тэйквондо, который был на ней вчера. А Сири тем временем продолжала рассказ:
— Но они выбрали хороший сценарий. Им только и понадобилось, что стукнуть меня чем-то тяжелым сзади по голове. Очнулась я в багажнике, связанная и с кляпом во рту. Сначала они ехали по городу. Я смогла осмотреться, когда на пустынной парковке они открыли багажник, чтобы со мной поговорить. Думаю, мы находились где-то недалеко от Троллы. Они хотели, чтобы я вернула копию обратно в хранилище. Я отказалась, объяснив им, что их план все равно провалился и пути назад нет. Думаю, они поняли. Они затолкали меня обратно в багажник и поехали сюда. После этого они открывали багажник лишь дважды, чтобы я могла немного попить и сходить в туалет. Можете себе представить, каково это, больше суток пролежать зажатой в позе эмбриона. Они наверняка сидели и прикидывали разные возможности для побега, когда вы их накрыли. Понятия не имею, как бы они поступили со мной. Но, я уже сказала, не думаю, будто кто-то из них убийца.
— А книга?
— Обе книги — настоящая, украденная Сильвией Фрейд, и копия, которую я унесла из хранилища, — спрятаны где-то здесь, в доме Йенса Дала.
— А ты не знаешь, почему они приехали именно сюда?
— Я слышала, как Сильвия говорила Невинсу, что у нее есть ключ. Несколько недель назад она одолжила его у Гунн Бриты и не вернула. А потом это место, видимо, показалось им вполне надежным, чтобы спрятаться, пока они не спланируют следующий шаг.
Все трое немного помолчали. Пережевывая очередную вафлю, Синсакер начал понимать Фелицию и ее тоску по настоящим бургерам.
— Мне не дает покоя один вопрос, — сказал он. — А именно: какого черта ты мне ни слова об этом не сказала, когда я снимал с тебя показания у тебя дома?
Последняя фраза по-английски прозвучала сухо и нескладно, и он украдкой взглянул на Фелицию, проверяя, обратила ли она на это внимание.
— Я же сказала: была дурой. Признаю. Я прочла слишком много детективов. Хотела сама во всем убедиться, прежде чем идти с этой историей в полицию. Но оказалось, я лучше умею распутывать вымышленные преступления.
— Не то слово. Тебе никогда не приходило в голову, что полицейскому для работы требуется в том числе и личный опыт?
— Ну да, ну да, уже записала себе на лбу. Но кое-что полезное мы из детективной литературы все-таки извлечь можем, — произнесла она с капелькой превосходства, которое женщина всегда имеет над мужчиной, если их связывает общая тайна. — У этого дела есть
— И это?
— Ложный след. Преступление Сильвии Фрейд и этого Невинса никак не связано с убийствами. И пока мы тут сидим и тратим время на разговоры, убийца все еще на свободе, а от бедняги Йуна по-прежнему нет вестей.
— Само по себе это верно, но почему вы так уверены, что Йун Ваттен не является убийцей? — спросила Фелиция Стоун.
— Подожди, не говори, — вмешался Синсакер. — Ты просто знаешь, угадал?
— Совершенно верно: просто знаю, и все.
Синсакер заметил, что Фелиции понравилась молодая и слегка самонадеянная библиотекарша. Он так и не решил, хорошо это или плохо.
Зазвонил мобильный телефон. Это снова был Ларс. На этот раз Синсакер вообще отключил мобильник.
Глава двадцать девятая
В столовую вошел Исак Крансос. Он побывал в хлеву и теперь стоял на темном паркете в грязных сапогах.
— Ну как, удалось детективам продвинуться? — по-норвежски спросил он.
— Удалось, и довольно далеко. По ложному следу, — ответил на своем родном языке Синсакер. Разговаривать с коренным норвежским бондом по-английски было как-то нелепо.
— Во всей этой истории с Йоханнесовой книгой меня всегда удивляло одно, — сказал Крансос. — Я много всякого слышал про книгу, подписал порядком бумаг, получил благодарственное письмо из Библиотеки Гуннеруса и все такое. Но о ножах больше не было ни слова.
— О каких ножах? — резко выпрямился Синсакер. Он заметил, что Сири Хольм сделала то же самое.
— Ну как, был у меня большой кожаный сверток, а в нем полно ножей, и еще сверла. Отец мой говорил, что они появились вместе с книгой. Господин, который в незапамятные времена к нам ее привез, отдал и эти ножи. Очень старые, но немало и годных. Я их отдал Йенсу Далу, когда он забрал эту самую книгу. Думал, я и о них много нового услышу. Книга с ножами в довесок — это же славная история получается. Но ножи как в воду канули.
— А не напоминали какие-то из этих ножей скальпель? — живо спросил Синсакер.
— Вот вы сейчас это сказали, и точно, напоминали. Много было таких, навроде хирургического инвентаря, но старинного. Я никакому доктору не дал бы такими ножами мне живот ковырять.
В голове Синсакера зароилось сразу множество мыслей.
— А хозяйство родителей Дала, — спросил он, чтобы хоть с чего-то начать, — где оно?
— Чуть подальше отсюда, если идти к воде. Просто идите дальше по дороге мимо дома, в котором вы уже были, до двора.
— До двора?
— Ну да, они это место двором называют. Дом-то сгорел. Такая вот смерть выпала родителям Йенса. От пожара. Поговаривали о поджоге, но виноватых так и не нашли. Йенс через несколько лет на пепелище домик построил. Да, если Йенс говорит «на дворе», он про родительский участок говорит. А то место, которое от Гунн Бриты, они всегда называли просто домом. Когда они всей семьей приезжали, жили всегда в доме. А двор был Йенсовым местом. Местом, чтобы побыть одному. Гунн Брита говорила, муж не любит, когда она к нему туда приходит. Но похоже, ее это не обижало. Она только и повторяла: «Мужчине нужно иметь свое логово».