Царство Гуверон

Бондарчук Максим Сергеевич

– Все самые лучшие бойцы нашего клана явятся сюда после ремонта башни. А пока будь уверен, что договор принял силу и не может быть расторгнут до окончания цикла.

Лорд улыбнулся и начал закрывать двери сокровищницы.

– Хорошо… прекрасно. И топором можно было не махать, я слова неплохо понимаю.

Оскал недобро посмотрел на своего работодателя и, не попрощавшись, зашагал к выходу. Остался только Старый Клык. Когда грузная фигура главаря «хохолков» скрылась за массивными створками башни, Лорд развернулся к оставшемуся зеленокожему и заговорил.

– Что все это

значит, Клык? Я просил тебя договориться самому, а не притаскивать этого сумасшедшего ко мне в башню. Он не в себе.

– Ты про топор?

– Да, черт возьми! Мне уже не двадцать лет, у меня слабое сердце и нервы ни к черту. Если каждый будет приходить сюда и размахивать такими штуковинами перед моим лицом, я вскоре схвачу инфаркт.

– Ну ты ведь уладил свои дела? – спокойным тоном продолжал орк.

– Это правда, но твоим друзьям надо взять за правило, что нельзя принуждать людей при помощи оружия. Сегодня другое время: демократия, права человека, личное пространство, которое нельзя нарушать всем попавшимся.

– Тебе надо сказать спасибо, что он не нарезал из тебя салат, а ведь он мог.

– Я знаю, поэтому и попросил тебя помочь в этом деле.

Лорд протянул орку руку и в знак согласия, пожал его зеленую лапу. После они разошлись. Звук ремонтно-строительных работ вновь влетел в его уши. Гномы с новой силой набросились на свои участки работ и с упорством вгрызались в старую кладку, кроша ее и возводя новую.

9.

– Будь я проклят, мой сын возвращается обратно в Гуверон.

Король читал присланное кучером сообщение, привязанное на маленькой лапке почтового голубя.

– Но почему один? Разве Матильда не должна сопровождать его.

Он держал свернутый клочок бумаги и еще и еще раз прочитывал написанные строки. Рядом стояла Катарина. Теперь она все время была возле него. С того самого момента, когда супруга короля покинула замок, ей не составляло труда приближаться к Майнстейму и не быть обвиненной при этом в неприличном для дамы поведении. Все окружение короля знало о зародившихся отношениях между фрау Катариной и королем. Никто особо не придавал этому значения, но все же старались не заострять на этом внимания, считая все это очередной интрижкой.

– Может оно и к лучшему? – спросила она, обняв короля, - Сын приедет к своему отцу, и ты сможешь все рассказать.

– Думаешь, он поймет?

– Наверное нет, но ты ведь сам говорил, что его мозгов не хватит чтобы отличить черное от белого. Может он ничего не скажет и в этом случае.

«Да, наверное, она права».

Чтобы не говорили злопыхатели, но его сын был просто олицетворением тупости и безграмотности. В свои годы он едва мог посчитать до десяти и читать по слогам несложные предложения. Любые попытки хоть как-то обучить отпрыска тут же натыкались на непробиваемую стену, которая препятствовала любому обучению, продолжая сохранять мозг сына в девственной нетронутости.

– Жаль, я хотел сделать его наследником, когда состарюсь, но он не может сложить простейшее слово из кубиков, не говоря о том, чтобы править огромным королевством.

Фрау Катарина немного помолчала,

но решившись, пошла в атаку.

– Мы сможем родить своего наследника.

Майнстейм резко посмотрел в лицо красавицы Катарины. Она не сводила с него глаз и ждала ответной реакции.

– Но... я.

Эти слова давались ему с большим трудом. Король столько лет мечтал об этом ,что когда наступил час откровения, его язык перестал слушаться своего хозяина и начал вести себя совершенно по-другому. Звуки не складывались в слова. а они в свою очередь. в предложения. Он хотел сказать "да", но что-то сильное, что еще жило и питало маленькую слабость к его состарившейся, но все еще королеве, не давало высказать все до конца.

– Вы не уверены во мне.

– Я? Нет, что вы. Абсолютно. Более того, я практически уверен, что от нашего брака выиграем не только мы, как люди, но и наши королевства. Я прав, майне фрау, Восточная Гермундия сейчас переживает не самые хорошие времена и такой союз помог бы ей.

Фрау резко отошла от короля. Ее взгляд стал напряженным и она боялась показать королю свою растерянность. Конечно, все так и было как говорил Майнстейм, но она не хотела себя продавать. Отец ей как-то сказал, что "в жизни есть две вещи, цена которых может варьироваться с возрастом: это вино и женщины. Правда с женщинами все наоборот"

Она подошла к окну и взглянула на огромный рынок впереди. Чуть дальше начиналась площадь, за ней жилые кварталы аристократов и купцов. Чем дальше устремлялся ее взгляд, тем больше пространства и территорий, подвластных королю Гуверона, она могла охватить.

"А может стоит наплевать на все? На свою гордость, предрассудки, на то, что будут говорить про нее другие, ведь власть и сила. которую получит ее народ, соединившись в брачном союзе с народом Гуверона, сделает нерушимым будущую империю."

В этот момент она снова повернулась к королю. его взгляд не сходил с нее даже в такую минуту.

– Твой сын должен приехать сегодня.

– Да, - грустно подтвердил король, - карета обратно будет ехать без длительных задержек и окажется здесь совсем скоро. Учитывая, что птицы летят из Северограда примерно два дня, то и экипаж должен вскоре появиться.

Внезапно из открытого окна послышались нарастающие крики. Майнстейм встал со своего места и подбежал к нему, чтобы лично увидеть все происходящее. На краю городской защитной стены поднимался большой столп пыли. Он увеличивался и становился все больше и больше, пока среди всей это песчаной бури не появились очертания запряженных лошадей и королевского экипажа.

– Ну вот, о чем я и говорил.

Король развернулся и, надев свой китель, зашагал вниз ко входу в замок.

Толпа людей уже собралась перед замком и ждала, когда заветный экипаж появиться перед их глазами и они все смогут лицезреть появление наследника престола. Этот трогательный момент Майнстейм решил обождать за дубовыми дверями своего замка.

Карета пронеслась по улицам Гуверона и со стуком резко остановилась перед входом. Лошади тяжело дышали. Зачумленный и весь покрытый пылью, кучер тут же спрыгнул со своего места и открыл дверь будущему королю.