Царство медное

Ершова Елена

— Прием, прием! — закричал Монгол. — Что со связью?

В рации что-то шелестело и щелкало.

— … оранжевый, похожий на стрекозу, по крайней мере… хвостовая часть длиннее любого знакомого нам…

— Это вертолет? — одними губами прошептала Мириам.

— …снижается, — продолжала отщелкивать рация. — Я попробую…

Что-то загрохотало, отрывисто и гулко, будто град размером с гусиное яйцо рассыпался по железным крышам.

— Всем на выход, — скомандовал Монгол. — Но осторож…

Снаружи прокатился грохот.

Своды пещеры ответили

на это легкой вибрацией, рядом с экспедиторами упал и рассыпался в крошку осколок сталактита.

— Что, черт возьми… — начал Виктор.

Потом что-то прогремело во второй раз, но теперь это больше походило на звук колокола — раскатистый, патетический. Земля застонала и поплыла под ногами. Виктор сгреб Мириам в охапку, спиной прочувствовав укусы осыпавшихся дождем камешков. Краем глаза он видел, как упал и закрыл голову руками Монгол. Нарастающий гул разрывал барабанные перепонки.

А потом внезапно все закончилось, и наступила тишина.

2. Предатель

Они остановились у выхода, беспомощные и изумленные.

Оледенелый склон оврага поблескивал извилистым масляным следом. Клочья травы и земли были разметены по бетонной дорожке, неподалеку продолжало крутиться дымящееся колесо вертолета. А сам вертолет лежал в стороне, брюхом вспахав бурую землю. Оранжевая морда представляла собой смятую груду металла, хвост изогнулся и торчал перпендикулярно земле. Из-под обломков тянулись струйки густого дыма. Лопасти еще продолжали вращаться, но ход их замедлялся, приближаясь к неизбежному концу и смерти.

А неподалеку от входа в цитадель лежал Савелий.

Его серый комбинезон был окрашен красным, из правой части лица торчал обломок железа. Кровь пузырилась, ленивыми толчками стекая на снег.

Кажется, Мириам хотела закричать, втянула в легкие воздух, но Виктор обнял ее, зажал ладонью рот. Она тряпичной куклой обмякла в его руках. Сквозь ватное облако оцепенения Виктор слышал, как Монгол вызывает по рации Дерека, но на том конце слышалось только потрескивание помех, и Монгол страшно матерился. В сердцах отключил рацию, снял с предохранителя пистолет, после чего широкими шагами направился к упавшему вертолету — подошвы ботинок с хрустом давили осколки стекла.

Стряхнув оцепенение, Виктор потянулся следом. Мириам вцепилась в его рукав, но тут же отпустила, робко побрела вслед за мужчинами.

Вертолет был действительно чужим.

Фактически, Виктор не мог припомнить ни одного подразделения, где бы технику выкрашивали в оранжевые цвета. Или выпускали такие зазубренные с одной стороны лопасти, будто ножи для разделки мяса. Или где эмблема, черной краской нанесенная на двери и хвост, напоминала насекомое: шесть лучей-ножек, вытянутые эллипсы крыльев и в брюшко вписана заглавная латинская W.

— Ждите тут, — велел Монгол.

И только потом осторожно заглянул в остатки кабины через зияющее отверстие, по краям обрамленное колючей бахромой стекла. Виктор осторожно глянул через

его плечо.

В кабине находилось двое людей. Вернее, то, что от них осталось. Тела были изуродованы и изломаны, будто пережеваны чьими-то исполинскими челюстями. У пилота в лице торчали осколки стекла, но ладони намертво влипли в штурвал: до последнего момента он пытался избежать катастрофы, спасти жизнь своего пассажира.

Одежда мертвецов были пропитана кровью и изорвана, однако легко угадывался ее изначальный цвет — желто-коричневый, почти горчичный. Нашивка на рукаве пилота была точной копией эмблемы с обшивки вертолета.

— Это военные? — глупо спросил Виктор.

Монгол покачал головой:

— Я не знаю…

Разом вспомнились все известные легенды. И только теперь Виктор ясно осознал, что они, трое напуганных людей, находятся вдалеке от цивилизации, посреди зараженного таежного леса, а за их спинами высится молчаливая цитадель исчезнувшей культуры.

Только — исчезнувшей ли?

— Тут есть кто-то еще, — внезапно сказал Монгол.

Немудрено, что третьего пассажира вначале никто не заметил — он лежал в густой тени, завалившись вбок на сиденье. Вначале Виктору показалось, что мертвец с головы до ног покрыт запекшейся кровью. Но иллюзия создавалась лишь благодаря ржавой окраске мундира (в каких еще лесах, как не в этих, зараженных радиацией, военный камуфляж будет выкрашен в красные тона?). Тускло поблескивал черно-золотой кант. Голова с коротким ежиком выгоревших волос была опущена, глаза закрыты.

— Вдруг он еще жив? — за спиной прошептала Мириам.

Мертвец шевельнулся.

Страх океанской волной вдруг окатил Виктора, и он почувствовал, как волосы сами собой зашевелились на затылке.

Этого не могло быть. Он мертв. Точно — мертв.

Такая нездоровая бледность, и заострившиеся черты лица, и впалые щеки бывают только у мертвого….

Он открыл глаза.

Точнее, только один: второй был скрыт кожаной нашлепкой на узком ремне. Но и в этом единственном зрачке, по цвету напоминающем желтовато-зеленую болотную ряску, полыхало столько расчетливой жестокости, что ступор моментально отпустил Виктора. В одну секунду, повинуясь скорее инстинкту, нежели разуму, он выдернул оружие и отскочил вбок.

В тот же миг страшно грохнула и отлетела дверь вертолета. Непосильный груз навалился на плечи, пригнул к земле, не давая пошевелиться. Виктору хватило сил только на то, чтобы повернуть голову, и увидеть, как падает Монгол. Выпущенная им обойма с визгом вошла в хвостовую часть вертолета, кажется, пробила и бак — на обломках занялись рыжие язычки пламени. Сам Монгол лежал навзничь, суча ногами и хватаясь скрюченными пальцами за перерезанное горло. Рядом вскрикнула Мириам, и ее голос превратился в беспорядочное бульканье — в основании шеи торчало что-то черное, длинное, подрагивающее, похожее на тонкое копье. Виктор застыл от ужаса, глядя, как падает его недавняя спутница.