Царство сумеречных роз
Шрифт:
Обе с неприкрытой ненавистью смотрели на меня. Ещё бы! Даже учитывая, что Август много лет назад передал власть своей протеже Антонине и более не занимался делами клана, его статус укреплял их положение, а теперь всё это влияние кануло в лету. Естественно, что моё присутствие как кость в горле, я – очевидный виновник случившегося.
– Вас вызвали, чтобы вы рассказали о своём визите к Потентату Августу Патрициану, – сухо заговорила Елизавета Соррент, тем самым показывая, кого выбрали временно-исполняющим обязанности Потентата. Сидевший рядом с ней Дарден ободряюще кивнул, и я выложила
Рассказала о сентиментальности старика, его желании облегчить мне жизнь. В деталях восстановила наш маршрут, указала точный час, когда мы расстались. Не забыла напомнить, что слуга Лео из клана Соррент приезжал в дом Потентата уже после моего визита. Видимо, на тот момент Август был ещё жив.
– Недоказанно. Очарованная служанка сказала то, что ей было велено сказать. Ненадёжный свидетель, – перебил меня Севастьян. – И где, позвольте, вы были остаток ночи? Почему сразу не отправились в клан Соррент?
Прочистив горло, пожала плечами.
– Как свободный вампир, предпочла прогуляться по городу. Зашла в ночной клуб Золотая орхидея. Провела там несколько часов, потом пешком вернулась в Цитадель, – ответила я, заметив, как дёрнулся Павел. Сразу всё встало на свои места. Ян не мог заявиться на свою территорию, поэтому посетил клуб, принадлежащий венерийскому клану, который исторически сотрудничает с давинцами.
– В доме Потентата не обнаружены документы, подтверждающие ваши слова, – холодно заявила Антонина.
– Камеры были сломаны незадолго до вашего отбытия из дома. На последних кадрах видна чёрная фигура в маске. Вы могли вернуться назад и убить Потентата, – тотчас добавил Аверин, качая головой. – Улики против вас, сударыня. Что скажете в своё оправдание?
– Какой у меня мотив? – огрызнулась я. – Если бы Август желал мне зла, то уж точно не стал бы гулять со мной по набережной и предаваться воспоминаниям.
– Если предположить, что вы не так просты, как кажетесь, можно придумать массу мотивов, – вновь заявила Антонина, поправляя косу и переглядываясь с Авериным.
– Да ладно вам. Вы слишком высокого о ней мнения! – рассмеялся Павел. – Гляньте на эту соплячку. У неё кровь на губах не обсохла, чтобы лезть в наши дела.
– Можно посмотреть на неё как на продолжение чьей-то длинной лапки, – нараспев протянула Кристина, демонстративно процарапав стол, вызвав неприязнь на лице Елизаветы.
– Предположу, что доказательств у вас тоже нет, – спокойно произнёс Дарден, и я улыбнулась.
– Разве? – среагировал Аверин. – Впрочем, всё это несущественно. Показания мы получили. А до того обговорили, как будет вестись расследование. Выражаем благодарность Конгрегации за предоставление следователей. В данном деле важна беспристрастность.
– Если не думать, что и охотники могли в этом поучаствовать, – заметил Павел, подмигивая побагровевшему Севастьяну. – В конце концов, наш очаровательный дампир – бывшая охотница.
Вампиры горячо заспорили, а Севастьян встал и трижды ударил по столу, призывая к спокойствию. Сначала он разразился обличающей речью в мою сторону, вновь упомянув о недопустимости существования дампира. Вспомнил и о приказе на уничтожение моих родителей.
Это вызвало возмущение со стороны всех вампиров. Чего у них было не отнять, так это отношения к своим. Даже подозревая меня в убийстве Потентата, они придерживались правила сохранения вампирской жизни, пока не будет доказано нарушение их законов.
Перебранка чуть было не свернула в сторону, Павел вновь предложил справиться с расследованием собственными силами, указывая на личную заинтересованность Севастьяна, на что последний ответил:
– Нет никаких доказательств, что мы причастны к этому делу. Мы отвергаем всякую связь с этой дампиршей. Наше желание забрать её связано с осквернением благородного титула охотника. Это исключительная ситуация, требующая серьёзного разбирательства. Однако, понимая ваше сопротивление, – его помощник Борис фыркнул на этих словах, показывая, что охотники догадываются, почему вампиры так не хотят, чтобы я оказалась в застенках Конгрегации, – мы предлагаем заключить Дарью Волкову под стражу до окончания расследования. Если её вина подтвердится – состоится суд.
Такого поворота я не ожидала. Предложение Севастьяна вынесли на голосование. Все вампиры, за исключением Дэна, проголосовали за. Так что вежливые охранники взяли меня под руки и проводили в камеру.
Опять камера. Да за что мне всё это?!
* * *
Снова оказавшись в клетке, я много думала. Не то, чтобы я прежде этим не занималась, но когда ты вновь и вновь наступаешь на одни и те же грабли, рано или поздно, начинаешь догадываться, что не судьба тебя на них наводит, а ты сам виноват в случившемся. Нужно быть умнее своих врагов. Нужно обзаводиться друзьями. Нужно планировать и просчитывать последствия своих поступков.
Если на меня с такой лёгкостью вешают такое преступление и никто не торопится вступиться, значит я удобный козёл отпущения. В конце концов, кто-то в том зале ответственен за смерть Потентата. Но я не исключаю, что виноват Ян. Жаль, что мне ничего неизвестно о способе убийства, кроме того, что все убеждены, что это сделал вампир.
Разумеется, после начала старения, вампир утрачивает свои возможности, угасая, как и любой старик, но, тем не менее, стоит задаться вопросом, кто на это пошёл. Кому хватило смелости? И как это было сделано? Неужели такая личность, как Потентат, жила без охраны?
Вот, что не укладывалось в голове. Как они прошли мимо его защитников? Даже я чувствовала присутствие других вампиров в доме Августа. Почему они ничего не заметили?
Вопросы роились в голове, отвлекая от очевидной реальности – мне крышка, если я ничего не придумаю. Слишком многим выгодна его смерть. Сейчас, в минуту безвременья, на первый план вышла Елизавета. Она заполучила титул преПотентат. Ограниченная власть, которую можно развить до полноценной. Не удивлюсь, если она сейчас заключает новые альянсы, коалиции и сделки, чтобы получить это место в обход Офортоса. Тот не может в лоб поставил своего ставленника, если, конечно, это не сама Елизавета.