Царство сумеречных роз
Шрифт:
Непроницаемость его улыбки вызывало сухое раздражение.
– Докопалась до Розы, молодец. Огрызаешься – ещё лучше. Мне не нужна глупая девчонка, не способная видеть дальше своего носа. Я хотел бы отменить своё решение заслать тебя в этот клан. Но мне виделось, что ты понимаешь меня. Твоя обида на Конгрегацию, осознание, что соррентийцы приговорили твоих родителей. Твоя злоба на весь мир… это очаровательная комбинация. Да и сама ты – моей породы. Думаешь, не догадываюсь, что ты ведёшь свою игру? Не знаю, как глубоко ты влезла в дела соррентийцев? По глазам вижу – тебе есть что сказать. Вопрос в том, готова ли ты довести дело до конца? Готова ли выступить против меня? Уверена,
Я ошеломлённо уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Да уж. Настоящий сюрприз. А Ян за руку подтянул меня к себе, чтобы мы соприкоснулись плечами, и обнял.
– Посмотри на меня, Дари. Я желаю тебе добра. Желаю, чтобы ты разобралась в себе. Я хочу, чтобы ты по-настоящему раскрылась. Переступила эту дурацкую человечность и поняла, что ты теперь одна из нас. Даже соррентийцы не такие дураки, как ты думаешь. Они пастухи для стада, но не прочь этим стадом перекусить. Мы все такие. И ты должна принять это в себе. Должна отведать человеческой крови до последней капли, ощутить, как жизнь покидает бренное тело и перетекает в тебя. После этого посмотрим, как ты заговоришь.
– Этого никогда не будет, – холодно ответила я, а он тянется ко мне, шепча интимно:
– Ты же меня знаешь. Я найду способ раскрыть тебя, Дари. Ты уже в паутине из лжи, сплетённой моей рукой. Что будет дальше? Как ты из неё выпутаешься, не измазавшись?
Его рука по-хозяйски забирается в карман моих брюк, вытаскивая маленькую статуэтку благородного оленя.
– Даже зная всё, ты продолжаешь идти по нашему плану, милая, – мягко говорит он, перекладывая её к себе в карман. – Не расстраивайся. Пока ты на моей стороне – всё будет хорошо. Я подожду тебя.
– На кровавой стороне Луны, как в песнях? – горько ответила я, прикусывая нижнюю губу. – Ян, я не собираюсь превращаться в монстра. И если ценой этому станет моя жизнь – так тому и быть.
– Я этого не допущу. И будет лучше, если ты мне в этом поможешь. Скажи на милость, почему тебя пытался убить Ярослав?
– Пытался? Как ты это понял?
– Олов следил за тобой. Пока вы с Дарденом выезжали с территории Матрёшкиного дома, он выследил, откуда был произведён выстрел, кто стрелял и куда потом пошёл. Это была инициатива Ярослава. Также я слышал о вашей стычке в метродепо. Кстати, а в это ты зачем полезла? На месте не сидится? Я думал, что тебе не нравится работа охотника.
– У нас с ним старые счёты. А работа охотника – то, что показывает соррентийцам мою полезность. Не могу же я просто сидеть в четырёх стенах. Я должна наладить контакт.
– Поподробнее, Дари. Я хочу знать всё.
– Чтобы потом использовать против меня? Или наоборот, чтобы сильнее привязать к себе? – иронично воскликнула я, а потом
И вот тут выдержка изменила ему, обнажая хищное нутро. Он плотоядно оскалился на миг сделавшись похожим на Павла и Светела.
– Затем, моя милая, что я знаю, как на тебя смотрит Дарден. Знаю, что ты чувствуешь к нему. Знаю, как вы оба страдаете из-за этого. Я знал, что он на тебя клюнет, ведь ты так похожа на Розу. Не внешне. Но сутью. Я послал тебя туда, чтобы ты разбила ему сердце, разбив и своё, ведь ты не могла не влюбиться в него. Вот почему сейчас так себя ведёшь. Ты влюбилась, хотя твоё сердце уже разбивали прежде. И вот мне интересно, что от него останется, когда его окончательно разорвут на мелкие кусочки?
Глава 27. Паутина шелкопряда
Мне потребовалось всё моё мужество, чтобы просто уйти от Яна, не превратив разговор в безобразную ссору. Ещё больше мужества, чтобы сдержаться и не врезать ему. Меня поражало, насколько в его голове всё перевёрнуто, что он даже не понимает, когда делает больно. Что это – слепота или холодный расчёт?
В любом случае, дело переходит на новый уровень. Значит пришла пора и мне действовать решительнее. Роль удильщика хороша, теперь можно собирать пойманную рыбку, надеясь, что попадётся золотая.
На территории Цитадели – настоящий переполох. Ещё на подходе, я обратила внимание, как шумно в центре Великограда. Мимо проносились полицейские машины, звучала пожарная сирена, а в воздухе застыл резкий запах, напоминающий об огне и порохе. Такая странная смесь, внутри которой скрывались страх и паника. Шёл третий час ночи, а возле массивных ворот Цитадели толпятся зеваки, кружат репортёры, и о чём-то громко спорит полицейский с охранником. Чуть поодаль курит группа захвата, к ним пытается пристать журналистка, но они вяло отмахиваются от неё. Всё уже закончилось. Осталось только разобраться, что именно.
– Дарья? – раздался голос Максима.
Обернувшись, увидела его, вылезающего из припаркованной машины. Он выглядел немного помятым, пара покраснений на коже, порванные в коленях брюки и куртка вся в грязи, из-под которой выглядывает кобура. Вампира будто чем-то пришибло, настолько шальными выглядели его глаза с красным блеском на дне зрачков.
– Что случилось? – тихо поинтересовалась я, а он мотнул головой. Не здесь.
Вместе мы зашли на территорию Цитадели, обогнув беседовавших полицейского и охранника. Последний уже применил чары, так что теперь разговор шёл в расслабленном русле.
Дорого бы заплатили журналисты за то, что открылось перед нами. Это походило на настоящее поле битвы. Под горящими прожекторами на лужайках вдоль дорожек, ведущих к жилым домам и тренировочному полю, со стороны реки, огороженной высоким забором, лежали тела упырей. И вампиров.
Пока мы шли, я считала мёртвых, пытаясь отделить одних от других, но в такой мешанине, сложно было понять, сколько погибло соррентийцев, а сколько нападавших. По грубым подсчётам, упырей было не меньше восьмидесяти. Они прорывались к главному зданию и даже успели влезть на первый этаж, прежде чем их оттеснили обратно к реке. Всё началось в полночь. И бойня продлилась всего полчаса, прежде чем остатки упырей уползли обратно в реку. Ни одного не удалось поймать живым – они не давались в руки и сами добивали своих раненных.