Царство сумеречных роз
Шрифт:
Я поперхнулась, недоумённо уставившись на невозмутимого Яна. Сидит такой, расслабленный, в своём халате, пьёт виски, курит как ни в чём не бывало. И говорит такое!
– Шанс? На что? – осторожно спрашиваю я. – Прежде чем ты решил разрушить мою жизнь, мы были знакомы от силы часов шесть. Кажется, на таком шатком основании нельзя строить будущее. Мы ничего не знаем друг о друге, кроме того, что я охотница, а ты вампир. Не самая лучшая комбинация.
– Один факт того, что мы говорим об этом, свидетельствует, что он есть, – смеётся Ян. – Дари, что тебя так пугает? Думаешь, мы не сможем подружиться? После
– Такая самонадеянность вызывает отторжение, – сумрачно отвечаю ему. – Давай перейдём к делу. Что ты от меня хочешь и что можешь предложить.
– Партнёрство. Дом. Семью. Защиту. Тебе она пригодится, ведь рано или поздно, но Шестиугольник и Конгрегация узнают, кто ты, – размеренно предлагает Ян.
Поднявшись с места, он подходит к столику, берёт один из стаканов и наливает в него виски, а затем возвращается и протягивает мне, забирая пустой бокал из-под глинтвейна. Между наших пальцев пробежал разряд, и я отдёргиваю руку, прикладываясь к стакану. От алкоголя становится легче.
– Ты знаешь, чем соблазнить девушку, – туманно бормочу я. Ян присаживается на свободный подлокотник, заставляя меня задрать подбородок. – Предположим, мне интересно это предложение. Но что взамен?
Он деликатно касается моего плеча, и я не смогла убрать его руку, так и застыв, заворожённая зелёным огнём его глаз.
– Отомстить. Девочка моя, у нас с тобой общий враг, – заявляет вампир, и я внутренне напрягаюсь. – Соррентийский клан. Двадцать с лишним лет назад именно они настояли на убийстве твоих родителей и тебя. Они же поспособствовали изгнанию моего клана из Великограда. Они натравили на меня Арду через Птолемея. Поможешь мне с ними расквитаться – станешь частью моего клана. Поверь, это уникальное предложение. Большинство Хозяев не потерпят дампира, не говоря уже о большем.
Ян может так говорить. Он один из самых юных Хозяев на планете. Захватив власть в двадцать пять лет, он восемь лет правит железной рукой, преумножая богатства и величие своего клана. Его вассалы держат власть в азиатских, африканских и даже американских регионах, успешно удерживая Углы равновесия, независимо от их количества.
Однако, исторически, венцом власти считается евразийский регион. Руссия. По легендам – родина вампиров. Именно здесь тысячелетия назад появились первые кровопийцы. По этой же причине здесь заседают самые сильные кланы в мировой истории. Сейчас их всего шесть. А сто лет назад было шестнадцать.
– Ты само очарование, – шепчу я, снимая ногу с подлокотника и вставая напротив Яна. Моя ладонь так и осталась в капкане его руки, он не дал мне далеко уйти, играя как кот с канарейкой. – Я согласна. При одном условии.
Кажется, он удивлён такой быстрой капитуляции. Не ожидал, что я не стану возражать или играть на нервах. Медленно кивнув, Ян вопросительно изгибает бровь, улыбаясь слегка, будто мы играем краплёными картами.
– Я сама убью Птолемея. Он превратил мою жизнь в ад, но, по законам Конгрегации, его не выйдет в этом обвинить.
Неторопливо моргнув, вампир соглашается с моим условием, и я выдыхаю.
В свете от камина, лицо Яна светится, его кожа, матовая в полутьме, переполняется драгоценным сиянием, завораживающим своей мягкостью. Даже зелёные глаза кажутся тёмным океаном, в котором так
– Я знаю, о чём ты думаешь, – негромко говорит он, продолжая подушечками пальцев исследовать моё застывшее лицо. – Ты никогда не забудешь то, что я принудил тебя сделать с Арду. Ты не любила свою дубраву, но считала их подобием семьи. Их смерть всегда будет между нами. Вероятно, я никогда не смогу до конца доверять тебе, Дари, пока ты не переступишь черту от человека до вампира. Только окончательно переродившись, ты обретёшь себя и примешь меня.
Сглотнув, я хватаю его за запястье, опуская руку ниже шеи и клоня голову набок.
– Ты прав, – шепчу в ответ. – Но я готова сотрудничать. Пока это выгодно нам обоим. И я не буду загадывать так далеко, как ты.
Самодовольная улыбка прошлась по его губам, когда Ян выворачивает свою руку в моей, чтобы обнажился внутренняя сторона сгиба локтя из-под соскользнувшего рукава халата.
– По традиции сделки скрепляют кровью, – лукаво улыбаясь, говорит Ян.
– А ты хитрец! Олов разъяснил, как работает такая близость. Обмен кровью скрепляет не только сделки, но и сердца. Мы будем чувствовать друг друга. Это как объявление о помолвке. Чересчур интимно, – тем не менее, я не стала отпускать его руку, чувствуя, как бешено бьётся сердце.
Он пахнет миндалём и хвоей, будто вышел из сухого, южного леса. Рядом с Яном чувствую себя под защитой. Как если бы отбросила своё прошлое, переступая и через плохое, и через хорошее. Из нас двоих выходит слишком опасная комбинация.
Он старше меня на девять лет, а опытнее раз в двадцать, учитывая, как ему удалось захватить власть. Что он видит во мне, когда смотрит вот так, с нахальной улыбкой на губах, но с такой затаённой тревогой на дне своих зелёных глаз? Проще поверить, что для Яна всё это – игра, поле давно испытанных чудес, среди которых вряд ли найдёт что-то новое. Чем можно удивить того, кто испытал всё и чуть-чуть сверху? Однако мужчина наклоняется ко мне, заправляя мои волосы за ухо, чтобы прошептать так интимно, чтобы слова заползли в мысли, как маленькие, но тёплые змейки:
– Не думай об этом, Дари. Не считай себя проще, чем ты есть. Я вижу тебя насквозь. Вижу, как ты продолжаешь балансировать на грани, не догадываясь, сколько всего тебя ожидает, если ты просто перестанешь сопротивляться своим страстям. Позволь мне увлечь тебя, позволь показать, каково Сумеречное царство на самом деле. Ты полюбишь это приключение, ведь в финале оно раскроется всем, чего ты желаешь, – он поворачивает мою голову и прислоняет к моим губам свою руку, дожидаясь, когда открою рот и покажу клыки.
Мои глаза краснеют, и мир вокруг проходит через сверхнасыщенный фильтр, от которого кружится голова и немеет нёбо во рту, перехватывает дыхание и сердце теряет ритм. С его губ срывается лёгкий стон, когда я разрываю клыками нежную кожу, добираясь до сосудов и получая обжигающе-горячую порцию крови.
Закладывает нос, дыхание сосредотачивается во рту, переключаясь на один долгий и невероятно мощный вдох, вытягивающий из его плоти как можно больше крови и не давая преждевременно разомкнуть объятия.